Военная Россия

«Мы как-то одного вора поймали, — она очаровательно улыбнулась кончиками рта, — так раздели догола, привязали к дереву и одежду натянули на голову. Только, — тут её лицо посерьёзнело, — он так и издох. Мы-то уехали, а его никто не отвязал. Хотя рядом шоссе, машины идут потоком, и оттуда его было хорошо видно» (Смирнов, 2006, 304-5).

Что аморальнее – перекладывание на другого своей обязанности освободить человека или осуждение другого за то, что не освободил?

«Стайный эгоизм» с точки зрения стороннего наблюдателя лишён способности к предвидению, но это и есть главная особенность эгоизма. Вот образованный и «любящий демократию» москвич заявляет: «Всех чеченцев нужно истребить. Я не хочу, чтобы моего сына послали в Чечню, когда вырастет. А если кого-нибудь из них оставить, то эта война никогда не кончится». Простая мысль о том, что, если истребить всех чеченцев, примутся истреблять татар, молдаван, евреев, просто образованных и демократичных москвичей, стайному эгоизму недоступна.

«Стайный эгоизм» - одно из проявлений агрессивности, милитаризма. Одновременно и трусости, но ведь милитаризм есть проявление именно трусости, хотя  милитаризм предпочитает изображать себя проявлением храбрости.

БРЮЗЖАНИЕ НА НАЧАЛЬСТВО

Агрессивность по отношению к чужакам (Западу, иноверцам, инославным) сопровождается агрессивной настроенностью по отношению к собственному начальству. Матрицей тут служат слова лермонтовского героя: «Что ж мы? на зимние квартиры? Не смеют что ли командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки?» Это ропот против полкового начальства не с целью уйти от начальства, а с целью побудить начальство действовать в соответствие с провозглашаемыми планами.

*

Милитаризация психики проявляется и в постоянном причитании: "Ах, эта страна! Народ - быдло... Все крадут... Все антизападники... Всё бесполезно... Увы мне...". И дело не в том, что оценивать настроение большинства, да ещё большинства несвободного - занятие пустое, в крайнем случае это крест социологов. Дело в том, что лишь в армии поведение человека абсолютно зависит от окружающих. Надо постоянно равняться на другого, быть частью целого. "Один в поле не воин" - только если поле - битвы. Но если поле - для пашни, если поле - для мирной жизни, то лишь один и важен. Сто солдат не напишут и одной книги.

*

Исследователи, которые в последнее время подчёркивают, что крестьянская община в России была источником своеобразного права и порядка, даже свободы, стоит задуматься над тем, что уничтожение крестьянства при большевиках с социологической точки зрения было делом рук самого крестьянства. Это был самосуд и самоубийство. Те «рабочие», которые приезжали из города проводить раскулачивание, были теми же крестьянами, лишь недавно перебравшимися в город. Сравнительная слабость сопротивления объяснялась и тем, что у крестьянского «мира» не было уверенности в том, что коллективизация зло. Она осуществлялась во имя целей, отнюдь не чуждых «миру», и средствами насилия, для «мира» привычных. Крестьянство русское сформировалось внутри милитаристской империи и разделяло все особенности психологии милитаризма.

Вот в российской армии погиб солдат от пыток ("дедовщина"). Обычная история с одной характерной деталью. Мать погибшего Н.А.Ильина из с. Куеда Пермского края, когда сын убежал из части домой, "уговорила сына вернуться" (Сапрыкина Е. Теперь угрожают отключить холодильник // Новая газета. 28.9.2008. С. 14). Более того - юноша, действительно, вернулся и через две недели был замучен до смерти. В определённом смысле это - миф, знаковое происшествие. Это не просто "адаптивное поведение". Адаптируются ради выживания, и тут ради выживания следовало бежать и бежать. Тут - адаптация ради исполнения приказа. Высшая цель - не разъярить начальство, остаться лояльными. Мысль о настоящем побеге не возникает. Мать теперь требует расследования дела, но опыт таких же трагедий свидетельствует, что её требовательность имеет чёткие пределы, она не будет обращаться за границу или к "вражеским голосам" и дерзит в строго определённых рамках. Начальство это знает и не сердится (хотя и не удовлетворяет её требований, и, конечно, не осудит виновных). Система сильна тем, что не требует полного бессердечия и сохраяет определённое пространство - не для бунта, конечно, но для брюзжания.

 

МАТ

Михаил Шишков сопоставлял мат и молитву как язык подчинения, противопоставляя им "язык власти, которая издаёт указы". Образ недовершён. Молитва есть отклик на откровение. Мат есть отклик не на приказ (указ), а на откровение власти об устройстве мира. Молитва есть согласие принять откровение и припасть к Богу, мат есть припадание к власти. Мат оказывается частью новояза как языка власти.

ПЬЯНСТВО