Военная Россия

Для милитаризма российско-польский договор о ненападении — ничтожная бумажка: якобы Польша заключила этот договор, чтобы подготовиться к нападению на СССР. "Варшава прилагала немалые усилия для того, чтобы с помощью фашисткой Германии захватить часть советской территории и осуществить мечту польского диктатора Пилсудского о Великой Польше от моря до моря" (Житорчук Ю. Не лучше ль на себя оборотиться! // Советская Россия. 19 мая 2005 г.). То есть, Польша обвиняется именно в том, в чём виновна Россия, заключившая договор с Гитлером (во всяком, традиционное объяснение пакта 1939 г. — необходимость подготовиться к войне с Германией). Польша объявляется «агрессором», незаконно присоединившим к себе «русские» земли — в Белоруссии, на Украине, даже в Австрии. Между тем, эти «захваты» были признаны советской Россией, правда — в результате военного поражения под Варшавой.

Земли, которые и современные российские милитаристы считают «своими» — это та часть Польши, которая входила в Речь Посполитую до 1772 года, когда первого раздела страны. Да и не о каких-то пограничных землях шла речь в 1920 году. Ленин 17 марта 1920 года призывал: "Двинуться на запад на помощь коммунистам!" — через Варшаву на Берлин. Даже после поражения Тухачевский вздыхал:

«Революция извне была возможна. Капиталистическая Европа была потрясена до основания, и если бы не наши, стратегические ошибки, не наш военный проигрыш, то, быть может, польская кампания явилась бы связующим звеном между революцией Октябрьской и революцией западноевропейской».

"Даёшь Варшаву, дай Берлин!" Бен Ладен и Гитлер в сравнении с этим пафосом просто бой-скауты, а Путин — нимфетка.

Застенчивый, "голубой милитаризм" пост-советский имеет свои пределы: например, он "не помнит", что Польша до 1917 года вообще официально (в том числе, с точки зрения международного права) не существовала и почему-то не требует её возвращения в состав России. "Не помнит" он и об агрессивной, открыто милитаристской пропаганде большевиков. Главный враг этого милитаризма — напоминание о том, что Россия большевиков готовилась к нападению на Германию и другие страны. Между тем, ничего «стыдного» и «странного» в большевистской агрессивности не было. Изначально "пролетарская революция" должна была быть международной. То, что она ограничилась Россией, ненадолго озадачило теоретиков марксизма, которые с удвоенной энергией стали готовиться к международной революции. Те, кто упрекает Польшу за идею "от моря до моря", забывают российский гимн: "От тайги до Британских морей".

Польша — не идеальная страна. Польское правительство, как и предусматривалось Мюнхенскими соглашениями, воспользовалось гибелью Чехословакии и присоединило к себе Тешинскую область, почти половина которой была населена поляками. Черчилль за это назвал Польшу «гиеной». Однако, только российский милитаризм усматривает в таком поведении Польши оправдание для своей агрессии. Типичная "готтентотская мораль": плохо, когда Польша присоединяет часть Чехословакии, хорошо, когда Россия присоединяет часть Польши. Я окружён сволочами, следовательно, я должен быть самой большой сволочью, чтобы существовать. "В ответ на наглые требования Польского сейма резонно сказать: чья бы мычала, а польска б помолчала" (Житорчук Ю. Не лучше ль на себя оборотиться! // Советская Россия. 19 мая 2005 г.).

Виновниками Второй мировой войны оказываются Англия и Франция, ещё более гнусной оказывается Польша, якобы готовившая агрессию против Россию, осуществившая агрессию против Чехословакии и не давшая России ввести в Чехословакию войска для защиты от Германии. Своя вина у Японии — угроза войны с нею вынудила подписать пакт с Гитлером. Российский милитаризм до сего дня отказывается видеть, что Япония не нарушила договор о ненападении, её нейтралитет спас Россию в октябре 1941 года, позволив перебросить дивизии из Сибири к Москве (значит, не боялись японского вероломства!) и что нападение России на Японию в 1945 было актом чистой агрессии.

14 апреля 1941 г.

Председатель оборонной комиссии Союза советских писателей В.Вишневский после встречи с Ворошиловым записал в дневнике: "Наш час, время открытой борьбы, "священных боёв", всё ближе!" (Вишневский В."…Сами перейдем в наступление, в нападение": Из дневников 1939-41 годов // Москва. 1995. № 5).