Военно-эротический роман и другие истории

Худощавый, подтянутый, начищенный-наглаженный – блестящий флотский офицер, никогда в жизни не соприкасавшийся ни с мазу том, ни с тавотом, ни с пушечными смазками. Он был, разумеется, чисто выбрит, от него несло недорогим одеколоном.

– А почему мы здесь с вами? – спросила Лиза, Елизавета Макаровна Зайцева.

– Я попросил ключ у директора музея. Он – мой знакомый, бывший офицер. Не на улице же мне с вами разговаривать. На корабле нельзя, не положено.

– Я понимаю.

Она встала со стула, оперлась рукой о стол. Лямка исчезла, спряталась под одеждой, теперь именно это обстоятельство не давало ему покоя. Вот уже два месяца Бравый не видел жены. Она уехала с дочерью на юг, и Бравый не ездил ни на какие побывки: Негоже замполиту. В ответственный момент заводского ремонта, когда дисциплина личного состава находится под угрозой ослабления – негоже. Ни на какие танцы в Дом Офицеров, а тем более в кафе-рестораны он тоже, разумеется, не ходил. Чтобы не подавать дурного примера. Его подопечные офицеры – хаживали. Как правило, – не загуливались, но как-то «отмокали» от жесткой мужской службы. Где за талию в танце, где просто игривый контакт – слово за слово – «отмокали». Капитан же третьего ранга Бравый не мог себе этого позволить, держал себя в узде. Держал-держал, да вот и не удержал. Повело его с этой лямкой, будь она неладна!

– Давайте так договоримся, – сказал он, глядя в сторону. – Завтра Мартын Сергеевич появится на корабле, и вечером отправится к вам в гостиницу. Вы в «Даугаве»?

– Да.

– В каком номере?

– В 23–м. А как вас зовут, товарищ капитан третьего ранга? Я же не военная, чтобы обращаться к вам по званию.

– Юрий Валерьевич, – хотел, было, сказать Бравый. Но не сказал, потому что Лиза опять повернулась как-то так, что снова вылезла из-под ткани злополучная лямка, вылезла и сбила замполита с толку. Он пробормотал «Юра» и, как загипнотизированный, направился к Лизе, сверля ее черными, цыганскими глазами. Женщина тоже, оторвавшись от зеленого стола, направилась к замполиту. Она никогда в жизни не встречала такого взгляда. Горящего страстью, горящего необузданной страстью. Ей было любопытно и… лестно. Они кинулись друг на друга, как голодные звери на добычу. Верней, Бравый кинулся, как, действительно, голодный зверь. Лиза же решила подыграть ему – просто из любопытства. Из чистого любопытства. Но как-то незаметно сама увлеклась, вошла в роль, как хороший актер, который не просто играет чувства своего героя, а доводит себя до его эмоционального градуса. Во всяком случае, когда горячая рука замполита нашла, наконец, роковую лямку, подлезла под нее и отправилась в разведку по холмам и впадинам, молодая женщина не выразила протеста, а, наоборот, поощрила его, обняв за шею, а потом – за затылок, прижимая к приоткрытым губам жадный рот капитана третьего ранга. Настал момент, когда она почувствовала неведомое прежде волнение. Это – когда рука Юрия забралась ей в трусы, средний палец проник в промежность, искал, искал, и нашел, наконец, чувствительную точку и стал ласкать это место, приспособив к делу и большой палец. Лиза обнаружила себя сидящей на столе, поняла, что слабеет, что теряет волю к сопротивлению, что еще немного, и свершится то, чего она боится и жаждет одновременно. И вдруг мозг ее пронзила трезвая и насмешливая мысль: Как – здесь? На зеленом столе музея истории завода? Боже, какая пошлость! И она оттолкнула от себя офицера и произнесла брезгливо:

– Товарищ капитан третьего ранга! Это уж слишком!

Вылила ушат холодной воды. На него, да и на себя тоже.

И, уже соскочив со стола и поправив одежду, ледяным тоном уронила убийственную фразу:

– Экий вы ходок… Юра!

Старший матрос Федько, в недавнем прошлом мастер одесского мужского салона красоты, приводил в порядок командирскую голову. Командир сидел в своем кресле, выдвинутом на середину каюты. Он был укутан чистой простыней, и только крупная лысая голова торчала из нее, как из сугроба. Федько, оттянув прикрепленный к креслу ремень, направлял опасную бритву фирмы «Золинген».

– Скоро ты там? – ворчливо спросил командир.

– Уже направил, – отозвался комендор, он же – приборщик командирской каюты, он же – личный парикмахер. – Сейчас пену заделаю, – и принялся взбивать мыльную пену в специальной чашечке. – Голову брить будем?

– Будем, – буркнул командир. Он был не в духе. Ремонт «Озаренного» затягивался. Сроки же ввода корабля в компанию оставались прежними. Таким образом, на подготовку первой и второй задач совершенно не оставалось времени. Тут еще командир БЧ-2 выкинул фортель. Направленный домой на побывку, оказался почему-то не дома, а в городке Эн – что он там делал? Хорошо, хоть доложился телеграммой. Утром должен был прибыть, ему вчера отправили срочную. Но вот уже через полчаса обед, а его все нет. Ну, ничего. Прибудет – разберемся. С повышением уж точно придется повременить. Да это и к лучшему: офицер грамотный, толковый. Как без него первую задачу сдавать? Тем более – вторую и третью? Пришлют молодого – учи его… Осторожней, Федько! Зарежешь!