Военно-Медицинская Академия

Определив местонахождение блока навигации, директор прилетел туда. Студентов там не оказалось, но найти их не составило никакого труда. Семь студентов творили безобразия на поляне, и директор приземлился неподалеку от них. Подготавливая в уме очень эмоциональную речь, Зайкин выскочил из флаера…

— О! Директор! — закричал С. — А мы твой флаер угнали!

С захихикал.

— Точно! — весело закричала Регина. — И мы тоже! А ты и не заметил ни фига! Как мы тебя сделали, а!

— А Леха, так тот ваще… — продолжал С. — С твоей любовницей…

С, получив мощный удар в зубы, улетел в кусты. Леха, хоть и был одурманен, но еще не до конца утратил инстинкт самосохранения.

— Хи, прикольно, как ты его! — захихикал директор, на которого уже начал оказывать воздействие галлюциноген. — Я бы тоже некоторых студентов так отделал… Но не могу, я же директор!

— Слышь, директор, давай хоть с тобой потрахаемся, а? — предложила Регина. — Больше тут не с кем…

— А что, прикольная идея… — произнес директор, продолжая хихикать. — Может, кто-нибудь из твоих подружек захочет составить нам компанию?

— Точно! Светка, пошли с нами!

— Идемте! О, я тут еще Уур вижу! Идем с нами! Чего время тянуть, вон в тех кустиках нас никто не увидит… Впрочем, что это я? Я же директор! Зачем я буду прятаться! Я могу остальным приказать уйти подальше и не мешать нам! Эй, вы, отбросы студенчества, пшли вон отсюда!

Павел, оказавшийся поблизости, сделал неуловимое движение — и директор, замолчав, упал. Сознание вернется к нему минут через двадцать, не раньше. Следующим движением Павел "отключил" Свету. Хоть он и находился под воздействием наркотика, но все же помнил задачу. Сознание было одурманено, а вот подсознание работало как надо. Чтобы не оставлять свидетелей, Павел молниеносно обошел всех, нажимая в особые точки. Через пять секунд на поляне лежали семь тел.

Павел загрузил во флаер Свету, директора и девушек. Все не вмещались, пришлось рискнуть и ненадолго оставить их…

Прибыв в лагерь, Павел первым делом отнес Свету в ее комнату и уложил спать. Заодно закинул Регину и Уур в их комнату. Последним потащил директора.

Защитные системы преподавательского корпуса давно были взломаны Павлом — на всякий случай. Поэтому внести директора в его комнату не составило труда.

Зайкин открыл глаза, посмотрел на Павла мутным взглядом.

Тот сел перед ним, посмотрел прямо в глаза.

— Сейчас я медленно сосчитаю до десяти, — произнес Павел. — На счет "десять" ты уснешь. А когда проснешься, то забудешь, что видел сегодня. Раз…

Погрузив директора в гипноз и внушив ему, что он никуда не улетал и ничего не видел, выведя из гипноза и вновь усыпив, Павел полетел за остальными.

Зверье, впавшее в панику при появлении незваных гостей, начало успокаиваться, а самые смелые уже подбирались к лежащим на поляне студентам. Павел успел вовремя. Отогнав зверье, он загрузил парней во флаер, и увез их в учебный лагерь…

* * *

…Наутро директор проснулся с дикой головной болью. Он не помнил, что вчера было, но возникло ощущение, что он хорошенько выпил.

Делать ничего не хотелось, однако на утро назначено совещание преподавателей, и он должен на нем присутствовать.

"Что же у меня голова так болит?", — размышлял директор. — "Что вчера было? Ничего не помню".

Зайкин принял пару таблеток, и ему сразу стало намного лучше. И он отправился на совещание.

В аудитории собрались почти все преподаватели. Решив основные административные вопросы, перешли к проблемам насущным.

— Меня очень беспокоит Дмитрий, — заявил один из преподавателей. — Он подрывает психологический климат в среде преподавателей.

— Да, да… — поддержали его другие.

— Иногда мне кажется, что он словно издевается над нами, когда задает такие вопросы, на которые мы не можем ответить.

— Я знаю об этой проблеме, — устало сказал директор. — Мне уже поступили заявления от некоторых преподавателей… Не все могут работать с такими студентами. Один из вас даже подал заявление о переводе на другое место работы. По его словам, после знакомства со студентом Дмитрием он понял, что как врач и преподаватель имеет слишком низкую квалификацию, и не достоин преподавать в Военно-медицинской академии. В личном разговоре со мной он признался, что в присутствии Дмитрия чувствует свою неполноценность. На почве этого у него развились неврозы. Дмитрий, кстати, заметил это и предложил помочь… Согласен, проблема серьезная, но что вы предлагаете?

— Надо исключить его! — требовательно заявил один из преподавателей.

— Точно! Правильно! — поддержали его другие. — Пусть знает свое место, выскочка!

— Я прекрасно понимаю ваше состояние… Но, увы, так поступать нельзя. Дмитрий — единственный из студентов этого курса, кто хоть что-то понимает в медицине…

— Он слишком много понимает!