Военно-медицинская акаМЕДия

Кафедра микробиологии располагалась на одном из верхних этажей УЛК (учебно-лабораторный корпус). Кабинеты кафедры так неосторожно оказались оборудованы газовыми горелками на каждом рабочем месте обучающегося, что и не надо быть Чеховым, чтобы понять — «выстрел неизбежен», как и праздник попы в зимнюю сессию второго курса (об этом позже).

Вкратце об участниках этой далеко не шекспировской трагедии.

Константин — непризнанный поэт, танцор и музыкант нашего великого курса. Обладал врождённой галантностью, интеллигентностью и прочими качествами, абсолютно не сочетающимися с нынешними реалиями наших Сооружённых Сил. Учился Костя хорошо, и его ответственностью можно было без труда затмить Солнце.

Стасик запомнился всем абсолютно идиотским отчислением с потока за два месяца до окончания alma mater из-за несданного экзамена по гинекологии. Но в настоящей истории скорее всего сказалось его исконное происхождение — сам он родился на юге нашей страны, практически в самом Хачистане, где, как известно, очень жарко и много всяких любителей пострелять.

Итак, начало первой пары. Все расселись по местам, старший доложил присутствующих-отсутствующих и, получив команду, тоже занял своё место. Преподаватель, уже утомлённый начавшимся понедельником, даёт задание: приготовить на стекле препарат стафилококков и опрометчиво удаляется на утренний чай.

Дотошный читатель в данном месте может легко воскликнуть: «Какой ещё чай в учебное время?» К сожалению, почему именно чай, а не кофе или другие какие дела, автор уже доподлинно сказать не может. Либо традиция у микробиологов на сей счёт существовала, либо чай недавно завезли, либо звёзды так расположились, я не знаю. Однако факт ухода преподавателя именно на утреннее чаепитие (и никакое другое) впоследствии оказался подтверждён не единичными свидетельскими показаниями. И, положа руку на сердце, могу сказать: а почему бы и нет? Задание ведь дано. Чего же боле?

Итак, вернёмся в класс. Особо не вдаваясь в подробности технологии осуществления поставленной микробиологической задачи, остановлюсь на этапе закрепления колонии бактерий в виде капельки на стекле.

Для того чтобы осуществить подобное, не нужно слыть Ломоносовым. Достаточно всё упомянутое выше просто поджарить над пламенем горелки. Всё элементарно и просто. Но, и кому-то это может показаться странным, эту самую горелку надо ещё и зажечь. Впрочем, подобное действие тоже вполне осуществимо — открути винтик-вентиль в основании горелки, чиркни спичкой и получи драгоценный голубой огонёк.

Константин, будучи человеком образованным и осторожным, в мыслях допускал всякие возможности воспламенения предоставленной ему горелки. Именно поэтому к ней он подошёл со всей предусмотрительностью. Встав на безопасном расстоянии и немного открутив вентиль, академик выполнил первую попытку зажечь огонёк. Другими словами, он чиркнул спичкой и на вытянутой руке поднёс её к отверстию горелки. Другой рукой, не менее осторожно, он начал по миллиметру ослаблять вентиль. Но Костя не мог учесть одного (основного фактора успешного поджога), что Стасик, находясь в положении главы совета директоров Газпрома, сидел на центральном кране, обеспечивающем подачу голубого топлива на весь ряд столов. В том числе и на тот стол, за которым оказался бедолага Костик. И вот, находясь у руля, Стас, разумеется, перекрыл газ и с умилением наблюдал, как его однокурсник безуспешно пытается добиться хоть капли огня.

Костя, чуть не опаливший пальцы при первой попытке, приступил ко второй. Он зажёг новую спичку и открыл вентиль наполовину — прежний результат. Никакой. Ещё одна попытка. Ещё одна спичка и полное раскрытие — тишина. Не горит и не шипит. Раздосадованный, Костя даже не мог выругаться. Воспитание не позволяло. Вздохнув, он покрутил горелку, послушал, пропальпировал и не нашёл ничего умнее, чем осуществить поджог пламени под визуальным контролем попадания искр в сопло, а то вдруг чего. Для последней цели он вновь максимально открыл вентиль, нагнулся к нему лицом, стал чиркать туда спичкой и заглядывать.

Не знаю, что конкретно он там увидел, но вся группа сначала услышала «Ой» и, обернувшись, увидела Костю, объятого пламенем, не понимающего, что пора бы голову и убрать, а то так и опилки могут загореться в черепушечке. Это увидели все, все кроме Стаса, который после того, как дал полную газификацию, ползал по столу в истерических судорогах смеха. И даже гордость кафедры, довоенный лозунг Владимира Маяковского:

Не издевайся на заводе
                   над тем, кто слаб,
Оберегайте слабого
                   от хулиганских лап

не смог остановить воспламенения Константина.

Костя отделался легко — брови, ресницы и чубчик настоящему мужчине не так уж и нужны. А вот потерю культурной речи Константину вряд ли кто-то восстановит. Он так и ругался матом (причём не только на Стаса), пока у него не отросли все вышеперечисленные дериваты кожи. И даже позже был замечен в употреблении крепких бранных словечек.