Как писали капитаны 1-го ранга В.П. Кузин и В.И. Никольский, дебаты такого рода уже имели место в Советском Союзе, когда «молодая школа», поддержанная премьером Н.С. Хрущевым и маршалом Г.К. Жуковым, бывшими приверженцами нападения на линии коммуникаций Запада, возложила подобную миссию на советский ВМФ. С точки зрения советской дальней перспективы очередное сражение за Атлантику было как чересчур дорогостоящим, так и малополезным, поскольку Москва собиралась завоевать Западную Европу менее чем за три недели (три недели требовались первым американским конвоям для перехода в Европу): «Жукову следовало знать тогда, что для реального уничтожения линий коммуникаций вероятного противника (т.е. для того, чтобы тоннаж потопленных судов превышал тоннаж судов, спущенных на воду) требуется ежемесячно топить торговые суда общим водоизмещением более двух миллионов тонн; а для этого потребовались бы, по самым скромным подсчетам, около тысячи советских подводных лодок и ежемесячный выпуск промышленностью не менее пятнадцати тысяч торпед. Обладай Жуков такими ресурсами, он, вероятнее всего, и поставил бы подобную задачу только перед советским ВМФ».
РЕВОЛЮЦИОННАЯ ОЦЕНКА
В результате подобных прорывов в добывании разведывательных сведений и их последующего анализа, американская разведка полностью изменила свое мнение относительно военно-морских приоритетов Москвы. «Революционная» «Оценка национальной разведки США» за 1982 г. перечислила следующие военно-морские приоритеты Советского Союза:
— обеспечение боевой устойчивости (защита и поддержка) советских подводных лодок с баллистическими ракетами (БРПЛ), в основном путем создания и сохранения безопасных укрытий, или бастионов, в районах развертывания советских БРПЛ;
— защита СССР и его союзников от удара сил НАТО морского базирования (авианосцы и БРПЛ стран Запада);
— поддержка наземных сил, ведущих боевые действия в Европе или любом другом месте;
— нарушение некоторых морских коммуникаций Запада. Новый анализ определял советские цели в войне как взятие под контроль и защита Карского моря, северных районов Норвежского и Гренландского морей, Японского моря, Охотского моря и северо-западного бассейна Тихого океана. Высшим приоритетом будет являться обеспечение «боевой устойчивости» стратегических подводных лодок» путем защиты их от атак сил Запада.
Форд и Розенберг писали:
«Конец 1970-х и начало 1980-х годов являются одним из тех немногих случаев в истории, когда накопленный разведкой материал помог привести страну к полному пересмотру ее концепции военных действий. Если говорить о США и СССР, то этот период является примером того, как хороший разведывательный материал, хорошо проанализированный и хорошо использованный работавшими совместно офицерами разведки и строевыми офицерами, позволил ВМС США разработать стратегию и планы войны, которые, если бы нам пришлось воевать с СССР, помогли бы гарантировать победу».
С этого времени Соединенные Штаты сосредоточили свои усилия на новой агрессивной морской стратегии, угрожая советским стратегическим подводным лодкам в их «домашних» водах, и нашли новое применение ресурсам, которые они ранее вкладывали в защиту морских коммуникаций.
Глава 13
ПУГАЛО ВОЙНЫ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ, 1981-1987 гг.
Недоразумения в американо-советских отношениях имели «знакомые характеристики, безошибочные характеристики сползания к войне — именно такие, и никаких других».
Д. Кеннан
Возможно, никогда за послевоенные десятилетия ситуация в мире не была такой взрывоопасной и поэтому более трудной и неблагоприятной, как в первой половине 1980-х годов.
М. Горбачев, февраль 1986 г.
ОБРЕЧЕННЫЕ НАНЕСТИ УДАР ПЕРВЫМИ
Поскольку в последнее время было напечатано или стало доступным общественности много информации, касающейся секретов, ранее утаиваемых обеими сторонами американо-советского противостояния, то появилась возможность оглянуться назад и осмыслить тот пугающий период с 1981 г. по 1987 г., когда напряженность в отношениях между США и СССР достигла высочайшего уровня после Карибского ракетного кризиса 1962 г.