Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

И. С. Вдовин считает, что противники, одетые в панцири, сначала перестреливались, когда же запас стрел выходил, чукчи сбрасывали неудобные панцири и сражались на копьях (см.: Богораз 1991: 208, примеч. ф; pro: Горелик 1993: 127). К сожалению, автор не уточняет источник своей информации. Впрочем в показании чукчи Хехгитита (1763) находим, что в бою аляскинские эскимосы раздевались, чтобы легче было увертываться от стрел противника (КПЦ. № 71: 186), но, судя по контексту, речь идет именно об особенности ведения боя американцами, на что и обратил внимание Хехгитит как на некий иноземный обычай (ср.: КПЦ. № 70: 183). В показании казака Л. Вершинина (1762) также утверждается, что жители Аляски сражаются голыми (Белов 1954: 184; ср.: Этнографические материалы. 1978: 89). Комментарий к этому мы найдем в рассказе малемютов залива Коцебу об их сражении с таревмютами с мыса Хоуп, которые подошли к полевому укреплению малемютов и стали вызывать их на бой (середина XIX в.): «В ответ некий Харларардлак появился из-за палисада. Он был обнажен до пояса. Враги посылали свои стрелы в него, но он прыгал вокруг так ловко, что они были не способны попасть в него; напротив, он смеялся над ними и собирал их стрелы. Затем он снова ускользнул в безопасность» (Rasmussen 1952: 67-68) [65]. Действительно, эскимосы, жившие у устья р. Юкон (икогмют), не использовали щиты, поскольку они просто уклонялись от стрел (Nelson 1899: 328; Fienup-Riordsn 1990: 155; 1994: 328; Burch 1998: 73). Как видим, воин обнажался лишь по пояс с целью не сражаться с противником, а увертываться от его метательного оружия, обычно же эскимосы вели бой в панцире, который надевали под одежду.

Азиатские эскимосы и чукчи также сражались в доспехах (Bogoras 1910: 185; ср.: Меновщиков 1950: 17; Burch 1998: 225). Корякское героическое сказание так повествует о столкновении оседлых коряков с о. Куутук с чукчами [66]в XVIII в.: «Приблизился тот вражеский отряд. Тотчас ымканцы вышли из своей крепости, в ближайшую тундру пошли, начали биться. …Кончились стрелы, копьями стали биться. Ымка сильно озлобился, бросил копье, вынул топор и бросился на врагов. Начал рубить вражеские головы костяным топором. Однако неправильно ударил, в открылок панциря засадил топор. Еще больше разъярился. Мотает из стороны в сторону врага, в открылке панциря которого завяз топор. Не может топор высвободить, поэтому вместе с топором и мотает врага. Изловчился враг, ударил Ымку копьем под мышку. Едва вытащил из раны копье. До того как умереть, Ымка еще десять врагов убил>> (Меновщиков 1974. № 148: 468-469). Данный пассаж достаточно ясно показывает нам элементарную тактику коряков: перестрелка, затем рукопашная. Причем герой даже метнул свое копье, по-видимому, не предназначавшееся для броска, а затем стал действовать костяным топором, поражая противника в голову, которая, несмотря на наличие у чукчей шлема, вероятно, часто была не защищена. Однако противник закрылся деревянным обтянутым кожей крылом панциря, где топор и застрял.

Итак, воин оставался в доспехе, сражаясь в рукопашной схватке копьем. Действительно, враги не дали бы своим противникам времени сбросить доспехи в бою. Разве что это делалось по взаимному соглашению, но подобных данных как будто нет. Напротив, А. Сгибнев (1869: 15), на основании архивных материалов, пишет, что перед сражением с казачьим головой А. Ф. Шестаковым на р. Егаче (1730) чукчи надели костяные куяки и, после того как казаки сделали выстрел, тут же бросились в атаку с копьями, то есть ничего не сняв. Кроме того, чукотские воины, изображенные на моржовых клыках, фехтуют на копьях в доспехах, видимо, последние им не мешают (Антропова 1953: 41-42; Табл. IX, 1, 2а, б; Широков 1968: Рис. 7; ср.: Тан-Богораз 1979: 43 (оседлые коряки); 57-59 (телькепские кочевые чукчи)). Да и на панцире (по-видимому, XVIII в.), точнее на его наспинном щите, из Музея культур в Хельсинки представлены воины в доспехах как стреляющие из лука, так и сражающиеся на копьях (Palsi 1983: 105, kuva 59). О сражении в доспехах говорит и тренировка воинов — упражнения в латах целыми днями (Вдовин 1987: 106).