Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

Столкновения из-за кровной мести и/или прочих обид. Этот вид столкновения, с одной стороны, был наиболее древним, а с другой — наиболее живучим, сохранявшимся еще в начале XX в. К. фон Дитмар (1856: 38), говоря о чукчах, замечает: «Врага же преследуют неумолимо и кровавую месть считают священною обязанностью». Причиной кровной мести было обычно тяжкое «преступление» — убийство. Столкновение могло происходить по различным причинам, часто бытовым, постепенно перерастало в ссору, драку и затем приводило к фатальному исходу.

У чукчей, как уже отмечалось, существовала «группа участников кровной мести», которая и была ответственна за этот культовый акт в целом[63]. Обычно же на месть отправлялся ближайший родственник убитого: муж, брат, сын. Друг также должен был отомстить за своего друга. Мститель часто шел на обидчика один, нередко сразу, как только обнаруживал убийство, и если недругов было много, то он старался незаметно пробраться к ним и отомстить (Бабошина 1958. № 101: 245). Месть в первую очередь была направлена на обидчика, которого стремились убить тем же способом, каким и он произвел убийство, то есть существовал первобытный принцип возмездия «око за око» (О кровной мести. 1958: 71; Меновщиков 1974. № 97: 327; ср.: Стеллер 1927: 48, 70; Толмачев 1911: 99). Так, в одной сказке упоминается, что мстители за своего односельчанина просверлили убийце макушку, то есть наказали его тем же способом, каким и он убил (Меновщиков 1974. № 83: 293―294; ср.: Галкин 1929: 110). После убийства виновного мщение с данной стороны прекращалось, ведь убивать дальше считалось грехом (Богораз 1934: 183). Впрочем, в качестве мести могли убить не обидчика, а его близкого, стремясь доставить ему максимальное страдание (Богораз 1934: 183).

Механизм возникновения ссоры и последовавшей за ней кровной мести приводит житель села Маркове на Анадыре Г. Дьячков (1893: 57―58): «Что у чукчей в обычае кровавая месть, видно из следующего случая. В феврале настоящего 1891 года из Нижне-Колымска несколько человек отправились по берегу Ледовитого моря, к востоку от устья Колыми [sic!]. Приехавши на первый чукотский постоянный (оседлый) острожек, имевший около 4 юрт, они не застали ни одного живого человека: все, как мужчины, так и молодые девушки, лежали мертвыми — облитые кровью». Потом русские узнали, что тут произошло. «Один чукча купил у другого березовый полоз под нарту, потом продавец начал просить обратно свой проданный полоз, а покупатель воспротивился уничтожению сделки; по этому поводу завязалась между ними драка, сначала кулачная, а потом и кровавая. Драка произошла в юрте покупателя, продавец убил хозяина, его жену и детей. У убитого чукчи был сын, который был в отлучке. Когда он приехал домой и нашел убитыми отца, мать, братьев и сестер, свою жену и детей, то он вздумал разделаться с убийцей таким же кровавым образом. Забравшись в юрту убийцы, он убил все семейство без остатка, затем напал и на посторонних чукчей с укором, зачем они допустили до кровавой драки, убил их всех, даже младенцев и, наконец, сам умер от полученных ран. Во время последнего убийства три мальчика со' страху убежали в другой чукотский острожек, они-то и рассказывают, как произошло убийство». Дионео (1895: 151), возможно, говоря об этом же случае на Шелагинском мысу, отмечает, что был вырезан весь клан из 18 человек, трупы которых ко времени их обнаружения частично обглодали собаки.

Итак, стычка произошла в доме, очевидно, оленного чукчи, к которому приехал для торговли оседлый (ср.: Меновщиков 1974. № 42: 180―181). Спор начался из-за торгового конфликта, и продавец, пришедший в ярость (а быстрое нарастание ярости — одна из черт характера чукчей), убил покупателя и его семью. Ведь при кровной мести обычно уничтожали и детей убитого, боясь, что они будут мстить, когда подрастут (Меновщиков 1974. № 150: 476; ср.: Кибрик, Кодзасов, Муравьева 2000. № 20: 99, 101. § 81―83), хотя в данной ситуации семья могла просто быть перебита «под горячую руку». Сын убитого, отправившийся мстить, убил семью убийцы. Причем он пришел один, не собрав родственников. Подобное нападение, очевидно, обычно производились на спящих жителей (Меновщиков 1988. № 37: 78). А поскольку жители поселения оседлых вступились за своего земляка, то и они поплатились жизнью. Сам же мститель также погиб от полученных ран. Все это — характерный пример возникновения, хода и окончания кровной мести.