Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

Итак, мы видим, что у оленных чукчей, как и у кочевников вообще, фортификационные навыки не были развиты. Военные действия были маневренными, рассчитанными на внезапность, даже несмотря на традицию объявления войны. Применялись только временные убежища, как природные, так и искусственные, ведь военные действия не были рассчитаны на долгосрочную осаду или оборону — сами суровые природные условия, нехватка продовольствия препятствовали этому. Убежища строились только в случае непосредственной угрозы со стороны врагов. Для их возведения использовался не какой-то специальный материал, а подручные средства: нарты, шкуры, камни, дерн. Само же стойбище вместе со стадами старались увести на это время в безопасное место. Из убежища предпочитали обороняться, когда у врагов было подавляющее численное превосходство, в противном случае этос требовал встретить врага в поле. Оборону вели с помощью стрельбы из лука из-за укрепления, старались нанести большой урон противнику и заставить его отступить. Главным способом овладения укреплением был штурм, который или велся по всему периметру укрепления, или направлялся на наиболее уязвимый участок обороны. Никаких специальных осадных орудий или оружия не существовало. Их недостаток компенсировался обилием различных хитростей во время осад. После ухода противника укрепление демонтировалось. Встреча с русскими, обладавшими огнестрельным оружием, наложила на осадное дело чукчей определенный отпечаток. В частности, стали использовать осадные щиты. Однако в целом осада и оборона у чукчей была схожа со способами, применяемыми соседними народами (эскимосы, коряки, юкагиры, а также ительмены), даже каких-то особых черт, присущих одним только оленным чукчам, нельзя выделить — разница была лишь в их комбинациях и распространении. Естественно, в наибольшей степени схожесть осадного дела наблюдалась у соседей-врагов, коряков и оленных чукчей.

Осада и оборона у оседлых чукчей и азиатских эскимосов

Поскольку приморские чукчи заимствовали практически всю свою материальную культуру от эскимосов, то целесообразно и фортификацию обоих азиатских этносов рассматривать вместе. Искусство фортификации не было особо развито у приморских жителей, хотя и стояло на более высоком уровне, чем у кочевников, но все же оседлые жители подчас создавали стационарные укрепления. Стратегия также не была рассчитана на долговременную осаду. Нападения можно было ожидать как с суши, откуда, в основном зимой, приходили отряды чукчей, коряков или русских, так и с моря, где летом появлялись либо казаки на своих стругах, либо на байдарах враждующие с поселком местные жители. Нападающие же рассчитывали на неожиданность своего появления и молниеносность атаки, поэтому высадившиеся на берег и нападали на селения обычно на рассвете, в утреннем тумане (Меновщиков 1985 №:133: 326). Для нападения могли специально выбирать время, когда основная часть мужчин была на охоте и, соответственно, в поселках защитников не было (Бабошина 1958. № 67: 166).

Уже само поселение строилось на удобном месте: на возвышенности, на выступающем в океан мысу, с которого легче было обороняться, обнаружив подход врага, и, с другой стороны, удобнее разглядеть добычу в море (ср.: Бахтин 2000: 124). Тут компактно и размещались жилища (Коцебу 1948: 98; Бабошина 1958. № 67: 166; Мерк 1978: 106; ср.: Нордквист 1880: 97―103; Богораз 1909: 178; Меновщиков 1985. № 133: 326). Кроме того, для самих полуземлянок, по возможности, выбиралось укрепленное природой место (Меновщиков 1959: 25; Мерк 1978: 106; Орлова 1941: 210). Как отмечает А. Е. Норденшельд (1936: 305), яранги часто располагались «на узких перешейках, отделяющих прибрежные лагуны от моря» (Словцов 1869: 28). По наблюдениям И. И. Крупника (1989: 35―40), эскимосское селение обычно располагалось на удобном для морской охоты месте — галечной косе, отделявшей море от лагуны, рядом со скалистым мысом. Подобное расположение предназначалось также для обороны как от нападающих с суши, так и от пришедших на байдарах. Летние же палатки в начале XX в. находились у самого моря (см.: Богданович 1901: Табл. III; XIV). Причем даже если человек опасался своих односельчан, то он устанавливал свое жилище на возвышенности (Айвангу 1985: 58).

Для защиты от нападения со стороны моря байдары ставили на берегу в линию, а за ними клали оружие, возводя, таким образом, некий вид укрепления (Коцебу 1948: 100). При угрозе со стороны чужеземцев часовые стояли и у готовых к спуску на воду байдар, и у яранг, наблюдая за действиями чужеземцев, прибывших в селение (Лазарев 1950: 203).