Военное дело древних персов

Персонаж в правом углу обкладки представляет собой раненого перса, который, упав с коня, пытается остановить животное, цепляясь за поводья. Воин одет так же, как и другие его соплеменники. Снаряжение же коня несколько отличается от вышеописанного: тут показана типичная войлочная персидская попона; кроме того, коротко постриженная грива животного имеет снизу длинную пядь волос. Последняя черта не характерна для убранства персами своих коней. Как указывал отечественный гипполог В. О. Витт, подобная пядь волос длиной 25 см у холки коня из Пазырыка была предназначена для того, чтобы всадник, вскакивая на лошадь, держался за него[378]. Кочевники, и персы, как их наследники, своим верховым коням стригли гривы, тогда как у остальных животных были пышные гривы[379]. Хвосты коней оставлены длинными, что более характерно для скифов, а не для персов, которые завязывали узлом хвосты своим коням.

Справа от коня показан коринфский шлем, аналогичный имеющимся у первого и третьего персонажей. Этот шлем мог принадлежать раненному стрелой греческому воину.

Итак, можно полагать, что изображение на обкладке ножен показывает нам традиционное для эллинского искусства сражение греков с персами. Причем эллины показаны в героизированном виде, а персы — в своей обычной одежде: тиара, рубашка, штаны, туфли. Традиция изображения персов в подобном одеянии восходит не к аттической вазописи V в. до н. э. и не к афинским рельефам, показывающим персов (храм Ники), а к изображению персов на сидонских саркофагах и на геммах смешанного греко-персидского стиля (IV в. до н. э.)[380]. Сам же сюжет боя на обкладках мог быть отголоском Восточного похода Александра III, разгромившего Персидскую империю. Основываясь на сюжете рельефа, главным образом на изображении длинного копья у персидского всадника, датировку обкладок ножен акинаков можно несколько скорректировать по сравнению с традиционной (340–320 гг. до н. э.)[381] — после 331 г. до н. э. Вместе с тем, учитывая некоторые детали снаряжения персов, неточно воспроизведенные на обкладке, можно полагать, что ножны производились в Северном Причерноморье, а не в Азии, где персидские реалии были хорошо известны.

Глава III. Военное дело персов Сасанидской эпохи (III–VII вв.)

I. Традиции персидского военного дела эпохи Ахеменидов в Сасанидском Иране [382]

Современные исследователи чаще рассматривают преемственность между военными традициями парфян и персов сасанидскомножественной эпохи[383]. Конечно, вполне возможно говорить о преемственности между хронологически соседними эпохами Аршакидов (III в. до н. э. — III в.) и Сасанидов (III–VII вв.), однако также можно говорить и о более ранних ахеменидских традициях в военном деле Сасанидского Ирана, несмотря на разделяющий обе эпохи более чем полутысячелетний период времени. Континуитет базировался не только на том, что сасанидские шахи рассматривали себя в качестве наследников династии Ахемена и проводили соответствующую военную политику, — существовала преемственность в военных традициях самих персов, в частности в организации, вооружении и тактике.

Как считается, у Сасанидов существовала десятичная система военной организации[384]. Петербургский археолог В. П. Никоноров полагает, что эта система была заимствована от парфян[385]. Однако данное предположение не стоит поддерживать. Десятичная система была стандартной еще в империи Ахеменидов[386], и не надо полагать, что она потом куда-то исчезла, а затем была заново введена в эпоху Аршакидов. Более логичным выглядит мнение о том, что подобная система военной организации существовала у персов и при Ахеменидах, и при Аршакидах, и при Сасанидах. Она, в свою очередь, скорее восходила к более древней индоарийской традиции.

Царская гвардия Ахеменидов носила наименование «бессмертных», как поясняет Геродот (VII, 83), из-за того, что ее численность всегда была постоянной — 10 000 воинов: выбывшего тут же сменял новобранец. Позднеантичные источники упоминают наличие в составе сасанидской армии элитного корпуса «бессмертных», имевших такую же численность[387]. Несмотря на то что при Ахеменидах «бессмертные» были пехотинцами, а при Сасанидах всадниками, наименование, численность и скорее всего положение в военной организации были аналогичными, что явно свидетельствует о континуитете традиции. Подобного корпуса, насколько нам известно, не было ни у Селевкидов, ни у Арашкаидов.