Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века

Однако ситуация эта не была чем-то необычным – по разъяснению протопресвитера, назначение в госпитальные походные церкви должно было осуществляться по усмотрению местного преосвященного. Преосвященный епископ Благовещенский и Приамурский о. Иннокентий пребывал в городе Благовещенске[31].

7 июля причты церквей Сибирского военного округа и Приамурского военного округа были временно переподчинены протопресвитеру[32].

Таким образом, несмотря на небольшие недоразумения, в целом кадровая проблема была решена быстро и почти полностью за счет штатов военного духовенства.

Это были образованные, относительно недавно пришедшие на службу в ведомство протопресвитера 30–40-летние священники, по большей части готовые нести тяготы походной службы не только морально, но и физически.

Несмотря на то, что боксерское восстание обсуждалось в печати, решение о переброске войск из Европейской России показалось неожиданным, и на сборы отводилось совсем мало времени[33].

Прощания с войсками, отправляющимися на Дальний Восток из Европейской России, обставлялись по возможности торжественно.

В Одессе, например, проводы продолжались два дня. «Проводы эти, как и следует в христианской стране, начались молитвою на лагерном поле где в 10 часов утра 11-го числа июля месяца по просьбе военного начальства и представителей города высокопреосвященнейшим Иустином, архиепископом Херсонским и Одесским, в сослужении соборного духовенства и полковых священников, при особо торжественной обстановке, совершенно было “молебное пение к Господу Богу нашему за императора и за люди, певаемое во время брани, противо супостатов”»[34].

Часов в 9 войска в мундирах, с амуницией и развернутыми знаменами вышли из палаток, разукрашенных цветными флагами, и построились вокруг лагерного храма, куда должен был прибыть высокопреосвященнейший владыка. Немного ранее назначенного времени на площади собрались начальствующие лица, генералитет, полковые священники и провожающие.

«Ровно в 10 часов трезвон на колокольне лагерной церкви возвестил о прибытии владыки, которого встретил со св. крестом благочинный 15-й пехотной дивизии священник Илья Селезнев. Чрез несколько минут владыка вышел из храма в малом архиерейском облачении, предшествуемый духовенством стройным певческим хором из нижних чинов при громогласном пении тропаря: “Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое”. Как только занял он свое место у аналоя, к которому принесены были и войсковые знамена, начался молебен»[35].

Молебен закончился возглашением многолетия государю императору, государыням императрицам, государю наследнику, всему царствующему дому и победоносному русскому воинству.

После молебна владыка еще произнес краткую речь от себя, окропил святой водой знамена и войска и снова вошел в лагерный храм. Благочинный дивизии подал ему икону святителя Николая Чудотворца, приспособленную для ношения на груди, и от лица полковых священников просил его преосвященство благословить этой иконой священника Стефана (Счесновича), который отправлялся на Дальний Восток. Владыка сказал приличную случаю речь и благословил о. Стефана.

Затем владыка покинул лагерное поле, и перед войсками выступил временно командующий войсками Одесского военного округа генерал-от-кавалерии Д. П. Дохтуров, а за ним – «отставной генерал-лейтенант Худяков – герой Шипки и кавалер ордена св. Георгия Победоносца, прибывший проститься со стрельцами, среди которых на протяжении 50 лет он был рядовым офицером, командиром полка и, наконец, бригадным генералом»[36]. Он благословил полки иконой св. Владимира.

Затем начался парад войск, а после парада – обед. Нижние чины обедали в походном лагере, а начальствующие лица, представители города, штаб – и обер-офицеры собрались на площадке около штаба 59-го пехотного Люблинского полка, где была приготовлена трапеза на 450 человек, то есть на всех офицеров Одесского гарнизона. На трапезе присутствовал архиепископ Иустин. Вечером 11 июля в городском саду на средства горожан были устроены гуляния, на которые были приглашены офицеры гарнизона с семьями.

На следующий день войскам на одной из площадей города снова был предложен обед, после которого городской голова от лица всех одесских жителей благословил отправляющиеся полки иконами, потом священник Петр (Тяжелов) сказал напутственную речь, и солдаты погрузились на пароход добровольного флота «Саратов».

Анализ подобных описаний, помещавшихся в печати этих дней, показывает, что прощание проводилось довольно быстро, но все составляющие ритуала были соблюдены – и молебен, и вынос икон, и речи начальствующих. Вместе с тем быстрая мобилизация позволила избежать беспорядков, пьянства и хулиганства. Кроме того, полки, отправляемые на Дальний Восток, были уже давно сформированы – не требовались ни знакомство с традициями, ни присяга, ни пребывание в лагерях.