Военное искусство и военная культура Евразии

Вал городища Кучино-III на плане напоминает эллипс с осями 6 и 9 метров (относятся друг к другу, как 1 к 1,5). Площадь его гребня определяется нами ориентировочно в 50 квадратных метров. Высота его остатков около 0,8 метра. Он расположен у основания мыса, и отгораживает площадку длиной около 45 метров при ширине ее от 4 до 8 метров. Ее высота от уровня поймы около 6 метров. С учетом описанных выше приемов оценки оборонительных свойств местности можно прийти к заключению, что откосы площадки имеют на всем протяжении уклон чуть более 50-55 градусов, следовательно, они труднопроходимы для штурма. Таким образом, откос является действенным препятствием, а его бровка может служить защитникам боевой позицией без дополнительного инженерного оборудования. Разумеется, невысокий вал (суммарный перепад высот с учетом остатков рва составляет около 1,3 метра) вряд ли можно считать труднопроходимым препятствием. Тем не менее, полагаем, что именно эта насыпь имеет признаки фортификации. Хотя, длинная узкая площадка городища простреливается как с поймы, так и с коренного берега насквозь, и на ней совершенно нет пространства, прикрытого бровками. И никакие мысленно реконструируемые сооружения на валу площадку не перекрывают. К тому же, форма длинного узкого прямоугольника представляет защитникам наихудшее отношение периметра, подлежащего обороне к полезной, защищаемой площади.

Рис. 5. Городище Кучино-III. Ситуационная схема

С другой стороны, конфигурация площадки, в случае круговой обороны предполагает размещение защитников спина к спине, и если представить наличие вдоль бровок бруствера, то полезной площади почти не остается.

Однако, это пространство «защищаемо» валом. Поэтому, можно предположить, что на этом пространстве, теоретически, могло укрываться имущество, не уязвимое обстрелом, либо вероятность обстрела рассматривалась субъектом строительства, как ничтожная, либо имущество и население там вообще не располагалось.

Ширина площадки от 4 до 8 метров и ее площадь, определяемая нами как 260 квадратных метров (меньше пресловутых садовых трех соток!) не позволяет предполагать, что на ней могло располагаться поселение, имевшее стационарные жилища для круглогодичного проживания. То есть, это явно не жилое городище.

Фортификации городищ рассмотренных выше указывают на то, что они строились с учетом угроза поражения стрелами, в том числе и обстрелом с поймы. Нет никаких оснований полагать, что противник воздержался бы от обстрела этого городища.

С другой стороны, ближнее соседство с городищами Кучино-I и Кучино-II, (до них 300 и 600 метров соответственно) емкость которых в десятки раз больше, вкупе с отмеченными выше особенностями не позволяет предполагать, что рассматриваемый здесь объект является так называемым городищем-убежищем, то есть, что на нем укрывалось население; емкость его ничтожна, уровень защиты невысок.

Таким образом, рассматриваемый объект не имеет отмеченных признаков сходства (серийности), в том числе свидетельств пропорционирования. как те, что рассмотрены нами ранее. Тем не менее, некоторые черты сходства с ранее описанными поселениями все же есть.

Вспомним, что внутренний вал Кучино-I тоже напоминает очертаниями эллипс. И там и здесь на валу возможно размещение массы защитников в несколько рядов. Значит, теоретически, в обоих случаях мы можем иметь дело с позициями, которые размечены по единому принципу и оборудованы для рукопашного боя, в котором большое значение для достижения победы является не меткость выстрелов, а количество бойцов, глубина их построения. Однако, незначительная площадь (около 50 квадратных метров) вала Кучино-Ill указывает на незначительное количество бойцов, которые могут быть размещены на этой позиции (20?...30? человек на гребне вала.). Поэтому, с учетом всего вышесказанного, оборонительные качества вала представляются нам совершенно недостаточными для использования его в боевых условиях. Значит, стойкость этой фортификации по отношению к угрозе обстрела и штурма весьма невелика. Эти качества не идут ни в какое сравнение с аналогичными параметрами соседних городищ.

Тогда, неужели Кучино-III строилось как заведомо слабое звено в системе обороны, а защитники этого укрепления сознательно обрекали себя на поражение и гибель в бою безо всякой надежды?

Если все-таки сделать допущение, что строители и защитники этого городища полагались на здравый смысл, то логичным становится предположение о том, что этому объекту отводилась специальная роль в системе обороны, и ведение боевых действий на нем не предполагалось изначально.

Для прояснения вопроса обратимся к схеме взаимного расположения городищ на местности. Она представлена нами совершенно условно и безмасштабно (Рис. 6).