Военное искусство в Средние века

Хотя силой и гордостью швейцарцев были копейщики и алебардисты, никоим образом не забывали и о легких войсках. При случае они составляли до четверти войска, и никогда их не было менее десяти процентов[55]. Первоначально они были вооружены арбалетами – оружием легендарного Вильгельма Телля, – но даже до великой бургундской войны в их рядах уже имело хождение примитивное огнестрельное оружие. Обязанностью легких войск было вступить в действие впереди главных сил и постараться отвлечь на себя внимание артиллерии и легких войск противника, с тем чтобы идущие позади них колонны беспрепятственно продвинулись вперед как можно дальше. Так что в XV веке строй стрелков у швейцарцев ценился очень высоко. Когда стрелков нагоняли копейщики, они отходили назад в просветы между ними и не принимали участия в главном ударе, ибо их оружие было для этого не приспособлено.

Сразу видно, что одним из основных источников силы армии швейцарских конфедератов была простота ее составных элементов. Ее командирам не приходилось беспокоиться из-за всех этих проблем соотношения и соподчинения различных родов войск, которые были причиной многих неудачных экспериментов у военачальников других стран. Конницы и артиллерии почти не было; да и операции не обременялись необходимостью найти дело для массы войск более низкого уровня (что было характерно для феодального ополчения других стран), что вело к росту численности, но никак не боеспособности средневековой армии. Швейцарские силы – как бы спешно они ни собирались – всегда отличались однородностью и объединением усилий; не было вкрапления не испытанных или ненадежных солдат, за которыми нужен глаз да глаз. Большая доля посвящавших себя военной службе граждан страны имела значительный опыт; и если когда-либо вспоминали о местном военном соперничестве, то это только подстегивало местные контингент к здоровому состязанию в отваге и доблести. Как бы ни ссорились кантоны между собой, перед лицом нападавшего противника они всегда были едины[56].

ТАКТИКА И СТРАТЕГИЯ

Особенности и организация армии швейцарских конфедератов совершенно не способствовали появлению великих полководцев. Рядовой воин, надеясь на успех, рассчитывал скорее на самого себя и своих товарищей, чем на способности своего командира. Такие войска, испытавшие себя в десятках боев в самых неблагоприятных условиях, сравнительно равнодушны к личности своего командира. Если он знает свое дело, они следуют его замыслу и добиваются успеха; если нет, то с готовностью принимаются исправлять его упущения, еще яростнее ведя бой. Еще важнее было у швейцарцев другое соображение: всеобщее предубеждение против передачи одного кантона под командование выходца из другого кантона. Это предубеждение было настолько сильным, что привело к весьма необычному результату: на протяжении всего самого яркого периода швейцарской истории назначение верховного главнокомандующего было скорее исключением, чем правилом. Ни во время сражения при Земпахе (1386), ни во время отчаянной борьбы с Бургундией, ни в швабскую кампанию против Максимилиана Австрийского ни одному генералу не доверялась верховная власть[57]. Ведение дел находилось в руках военного совета, но этот совет, вопреки старой пословице о таких группах людей, всегда был готов и проявлял желание сражаться. Он состоял из капитанов всех кантональных контингентов и решал обсуждаемые вопросы простым большинством голосов. Накануне сражения он возлагал командование авангардом, тылами, основными силами и легкими войсками на различных офицеров, но занимающие эти должности лица обладали лишь делегированными полномочиями, которые истекали с прекращением военных действий.

Существование такого разделения полномочий, ближайшую аналогию которого можно обнаружить в ранний период Византийской империи, служит достаточным объяснением отсутствия в швейцарских военных кругах какого бы то ни было стратегического опыта и единого замысла. Компромисс, который является чем-то средним между несколькими соперничающими планами боевых действий, обычно сочетает в себе их недостатки, а не достоинства. К тому же можно допустить, что найти швейцарского офицера, способного разработать связный план кампании, было весьма трудно. Капитан был старым воином, отличившимся в былых сражениях, но, кроме личного опыта, он ничем не отличался от находившихся под его командой. А что до выработки более или менее сложных стратегических комбинаций, швейцарский военный совет не намного превосходил компании отставных сержантов наших дней. (Личное мнение автора. – Ред.)