Военнопленные Халхин-Гола

Новая встреча состоялась в 15.00 9 октября. На этот раз японскую комиссию вновь возглавлял генерал-майор Фудзимото. Он потребовал немедленного возвращения «группы капитана Като», а вопрос о передаче «группы Казакова» предложил передать дипломатам. Естественно, оба предложения советская комиссия отвергла и настаивала на немедленном возвращении пленных «согласно списку от 29 сентября». Очевидно, Фудзимото не имел полномочий ни согласиться, ни прервать переговоры, а проблема выходила за пределы его юрисдикции. Поэтому стороны договорились, что японский ответ будет получен в письменной форме и советская сторона готова ждать до утра 11 октября. «Одновременно японцам заявили, что в случае неудовлетворительного ответа, ввиду бесплодности дальнейших переговоров, вопрос о передаче пленных и задержанных нами будет передан дипломатическим органам».[106]

Японский ответ был отрицательным. Комиссии завершили свою работу и в середине октября передали проблему дипломатам. В дальнейшем переговоры о завершении обмена военнопленными и интернированными велись в Москве японским послом Того Сигенори.[107] Первым его шагом была передача НКИД требования о репатриации всех оставшихся военнопленных и 13 интернированых «группы Като». 26 октября НКИД передал Того «встречный» список из 12 человек. Список этот выявить в архивах не удалось, однако сопоставление противоречивых данных различных источников позволяет заключить, что в нем упоминались:

– капитан Казаков Н.А., лейтенант Еретин Г.В. и цирик Толтонтян, взятые в плен в ходе халхингольской войны и считавшиеся японцами «политическими преступниками».

– капитан Алаткин А.Н. (интернирован в Маньчжурии 27.8.39).

– летчик Гусаров Б.Ф. и синоптик Попов Л.Н. (экипаж почтового самолета ГВФ, интернированы в Маньчжурии 17.12.37).

– воентехник 2-го ранга Домнин М.А. (взят в плен в Китае 14.3.38).

– красноармейцы Носков (или Носачев), Шахов и Пештохов, «о которых писала газета "Харбинское время”».

– двое красноармейцев, «дезертировавших во время хасанского конфликта».[108]

19 ноября Того заявил Молотову, что улучшение взаимоотношений между СССР и Японией осложняется имевшим место в ходе переговоров взаимным непониманием в вопросе об обмене пленными. Все пленные, связанные с Номонханским инцидентом, за исключением дезертиров, должны быть отпущены. Молотов сказал, что он с этим согласен, но японцы, помимо советского капитана и лейтенанта, а также монгольского цирика, удерживают 25 или 30 человек, захваченных на границах Маньчжурии в 1937-38 годах. После их освобождения все японские пленные также будут возвращены. На предложение Того – после достижения предварительного соглашения по военнопленным в Москве, рассматривать проблему интернированных ближе к месту действия, например, в Харбине – Молотов согласился, что разделить переговоры по двум категориям удерживаемых (пленных и интернированных) имеет смысл. После этого Нарком еще раз напомнил послу, что освобождение советского капитана и лейтенанта, а также монгольского цирика – которые не являются дезертирами – даст японцам более ста японских и маньчжурских солдат.

1 декабря Того, после консультаций с правительством, предложил освободить вышеупомянутых трех человек в обмен на «группу Като» и остальных, упомянутых ранее Молотовым, и попросил лишь согласовать время и место передачи. Молотове поручил заняться этим вопросом своему заместителю С.А. Лозовскому, однако на следующей встрече, состоявшейся 3 декабря Лозовский заявил Того, что СССР получены данные, что японцы удерживают, помимо Казакова, Еретина и Толтонтяна, еще несколько десятков человек, поэтому обмен на названных условиях состояться не может.

На этом переговоры по завершению обмена пленными были прерваны более чем на три месяца. Однако 11 марта 1940 г. Лозовский сообщил Того, что СССР готов передать 40–50 пленных в обмен на двоих удерживаемых командиров (Казакова и Еретина) и предлагает назначить дату обмена. Что касается остальных, задержанных японцами до начала инцидента, то переговоры по их обмену предполагается вести в Москве. Когда ситуация станет более ясной, Советский Союз будет готов обсудить возвращение остальных пленных. Того ответил, что он с декабря ожидал от НКИД подробных сведений об остальных людях, на освобождении которых настаивает Москва. Не получив таковых, он навел справки сам и выяснил, что Японией интернированы лишь капитан военно-воздушных сил (Алаткин), экипаж почтового самолета (Гусаров и Попов) и 20 «политических перебежчиков». Сообщив эти сведения, Того спросил, могут ли все пленные быть возвращены сейчас? Лозовский отказал.