Военные катастрофы на море

Видимо, организаторы этой борьбы сами понимали тщетность усилий, но делали бесполезную работу, считая, что она сама по себе в какой-то мере дисциплинирует людей.

Наконец военком Макшанчиков приказал сбросить за борт автомашины.

Красивы были новые легковые автомашины, много блеска и никеля, многим запомнилась автомашина «бьюик» вишневого цвета. Говорили, что принадлежали они правительствам Прибалтики.

Выделялся воентехник 1 ранга Логвиненко Евгений Григорьевич, который, несмотря на очевидный трагизм обстановки, не потерял деловитости и с юмором участвовал в работе. Параллельщики-дизелисты, шутя между собой, собирались после войны достать эти автомашины со дна морского в личное пользование, а сейчас, в эти минуты, споря друг с другом, каждый из них выбирал машину для себя в зависимости от понравившегося «колера».

Курсанты-гидрографы совместно с курсантами инженерного училища деловито скатили за борт легковые автомашины.

Грузовые автомашины были тяжело загружены имуществом Гидрографического управления и картфабрики. Руководили скатыванием этих машин Купцов Степан Васильевич и командир роты лейтенант Емельянов Валентин Михайлович. Активно работали курсанты Неверов, Колодяжный, Евланов, Бычков.

С грузовиками пришлось потрудиться, особенно когда надо было перекатить их через бурт, устроенный по борту палубы. В связи с этим решили ручной труд заменить лошадиными силами двигателя.

Один из шоферов запустил двигатель, включил сцепление и выскочил из кабины на палубу. Грузовик своим ходом пошел к борту, как вдруг, неожиданно для всех, из-под брезента, закрывавшего груз, выскочил курсант Саша Великотный. А получилось так. Великотный схитрил, это с курсантами бывало, он не пошел в трюм, как все, а устроился на ночлег в кузове грузовика. Здесь было уютно, не толкались люди. Под шум волн спалось хорошо, сквозь сон слышал крики, слово «вода», но посчитал, что на палубе идет утренняя уборка, участвовать в которой не было никакого желания. Решил: людей много, обойдутся. Высунулся из кузова только на резкий шум двигателя.

Когда сбросили автомашины за борт, показалось, что баржа немного подвсплыла и стала легче всходить на волну. И это побудило действовать всех, кто был на барже. Сбросили все прочие грузы, выбросили личные вещи, чемоданы, вещевые мешки, ящики.

Но эта передышка была чрезвычайно кратковременной.

Управление действиями людей было возможным только в первое время. Можно было руководить выходом людей из трюма на палубу, размещением их на палубе, руководить борьбой за плавучесть, используя самые примитивные средства, освобождать палубу от грузов. Можно было успокаивать женщин, курсантов, работников гидрографии — этим занимались командиры.

Все это было возможным до момента сбрасывания рубки за борт.

Дальше стихия быстро подавила всякие попытки к управлению и обрекла людей на самостоятельные решения, оставив им лишь призрачную надежду как-то спасти жизнь себе и близким.

Люди упорно боролись против разбушевавшейся стихии. Главной заботой на палубе стало — держаться всеми силами за любой выступ, щель, предмет, друг за друга. Женщины держали себя относительно сдержанно. Одна пожилая женщина говорила, что умирать все-таки еще не хочется. Женщина с ребенком умоляла окружающих спасти ее ребенка, потому что он еще ничего не видел в жизни и должен жить, мысленно она уже готовила себя к гибели.

Женщин успокаивали офицеры. Они информировали и окружающих курсантов о том, что на помощь уже идут корабли. И действительно, вскоре на горизонте показалась канлодка.

Мужья обнимали жен, детей, стараясь их согреть. Некоторые продолжали привязываться к деталям палубы.

Когда волны стали окатывать палубу, то люди упорно сопротивлялись их напору, они крепко стояли группами, держались друг за друга, сидели группами, держались за предметы, выступы и т.д. Но каждая очередная волна все равно смывала за борт по несколько человек. Несмотря на всю трагичность этого положения, безотчетной паники все же не было.

Курсант Сокальский до сих пор помнит обстановку, когда женщин и детей, мокрых и промерзших, стали помещать в шкиперскую рубку. Незнакомый офицер, забравшись на крышу рубки, размахивал белой простыней, прикрепленной к палке, подавая сигналы находящейся невдалеке канлодке. Ее трудно было заметить в сумерках утра и взбешенного моря. Но кто-то ее видел, когда баржа оказывалась на гребне волны.

Через некоторое время старший воентехник Антоненко Н.А. крикнул, что видит, как корабль идет к ним на помощь. Все стали вглядываться и с гребня волны действительно увидели корабль. Как потом стало известно, это была канлодка «Селемджа». Из своих вещей кто-то вытащил простыню и передал ее Антоненко и Логвиненко, и они тоже с крыши рубки стали размахивать простыней, чтобы привлечь внимание канлодки.