Военные мемуары - Единство 1942-1944. Том 2

В самой Франции борцы Сопротивления по мере усиления преследований и активизации своей деятельности теснее сплачивали ряды. К тому же оккупация зоны, именуемой "свободной", ликвидировала некоторые их расхождения и побуждала к концентрации сил. В конце 1942 мне удалось установить личное знакомство с руководителями различных организаций движения Сопротивления. Встречался я и с другими людьми, являвшимися неожиданно, как бы возникавшими из тумана лихорадочной деятельности, где было все: хитроумные операции, страх, тайники оружия, боевые налеты, типографии и многое другое; эти люди появлялись и так же вдруг возвращались обратно. Передо мной прошли такие люди, как Кавайес, который, будучи философом по натуре, склонялся к осторожности, но, увлекаемый ненавистью к гнету, решался на самые смелые поступки и пошел ради Франции на пытки и смерть; Даниэль Мейер, методичный поборник "социалистического действия"; Жан-Пьер Леви, скромный и решительный; Сайян, талантливый профсоюзный деятель, посланный Леоном Жуо. Многие, и среди них Пино и Сермуа-Симон, посещали меня не раз. В то же самое время наши собственные делегаты разъезжали по Франции. Так, Реми, замечательный пропагандист и трезвый организатор, занимающийся секретной деятельностью, как увлекательной, но рассчитанной до мелочей спортивной игрой, действовал главным образом в Париже и на Западе; Бэнжан - на Юге; Манюэль на местах проверял нашу сеть и нашу службу связи. В январе Броссолет, а через месяц Пасси-Деваврен тоже пробрались во Францию. Один молодой английский офицер, Томас, по нашему приглашению сопровождал главу БСРА с целью доставить лондонскому правительству информацию непосредственно с места. Действуя совместно, Пасси и Броссолет должны были установить связи с различными организациями, побудить Север применять у себя такую же умелую координацию действий, какая была на Юге, подготовить почву для объединения Сопротивления Юга и Севера путем создания общего совета и единой военной системы.

В феврале прибыли Жан Мулэн, мой представитель в метрополии и генерал Делестрэн, командующий тайной армией. Первый из прибывших производил сильное впечатление своей убежденностью и властностью; он сознавал, что дни его сочтены, но был полон решимости, прежде чем уйти из жизни, выполнить свою задачу по объединению. На втором лежала миссия, к которой он никак не был подготовлен своей прежней деятельностью, однако действовал он с твердостью солдата, не отступающего ни перед чем, раз этого требует от него долг.

Мулэну, который в течение долгого времени подготовлял почву для соглашения, я предписал немедленно сформировать Французский Национальный Совет Сопротивления, где заседали бы представители всех организаций движения Сопротивления обеих зон, всех политических партий и двух основных профсоюзных центров. В моей директиве нашему представителю определялась роль Совета, устанавливались основы договоренности и уточнялось, какого рода отношения будут связывать его с Национальным комитетом. Жан Мулэн должен был стать председателем вновь созданной организации. Я назначил его членом Французского национального комитета и вручил ему у себя дома в Гемпстеде награду - Крест освобождения, что сопровождалось в высшей степени волнующей церемонией. Делестрэн во время своего пребывания в Лондоне с пользой для дела работал совместно с союзными руководителями, в частности с генералом Бруком [54], генералом Исмеем, адмиралом Старком, которые признали в нем равного. Таким образом, мы могли надеяться, что действия тайной армии в момент высадки во Францию будут по мере возможности тесно связаны с планами командования. Полученные генералом Делестрэном инструкции лично от меня определяли его функции. До начала великой битвы он должен был выполнять обязанности генерального инспектора. В случае необходимости он становился командующим армией, а именно с того момента, когда потребуется сочетать операции внутри страны с операциями за ее пределами. Но не прошло и месяца со дня возвращения Делестрэна во Францию, как этот человек долга и чести был арестован врагами, выслан и вскоре предательски убит у входа в страшный нацистский лагерь; он отдал родине свою жизнь. Мулэн и Делестрэн уехали 24 марта на борьбу и на смерть.