Военные мемуары. Спасение, 1944–1946

Мы не промедлим и дня, чтобы вернуться в эти края. Но вернуться туда мы должны были в качестве признанных союзников-победителей. Как только японцы заявили о готовности начать переговоры, мы тут же уведомили Вашингтон о своем твердом желании видеть подпись Франции под ответом союзников. А когда император Хирохито решил прекратить военные действия, было решено, что в церемонии принятия капитуляции французское командование будет участвовать наравне с командованием других союзников. Подписать акт на борту «Миссури» я уполномочил генерала Леклерка. Несколько ранее адмирал д'Аржанлье был назначен верховным комиссаром в Индокитае.

Отправка войск определяла многое. Задача была не из простых, так как предстояло перевезти 70 тыс. человек с соответствующим вооружением и в условиях, когда во Франции полным ходом шла демобилизация, а в Германии нам приходилось содержать целую армию. Однако вопрос носил принципиальный характер: после унизительного расформирования в недавнем прошлом вооруженные силы Франции должны были выглядеть сегодня внушительно и полными решимости. Была создана эскадра из уже бороздящего воды Тихого океана линкора «Ришелье», крейсеров «Глуар», «Сюффрен» и «Триомфан», транспортного судна «Беарн» и более мелких судов под командованием адмирала Обуано[115]. Эта эскадра должна была отправиться к берегам Индокитая. Небом полуострова мы рассчитывали завладеть с помощью сотни боевых самолетов. Завершение войны позволило нам вернуть под свой флаг грузовые суда, которые мы отдали в межсоюзнический «пул», и, несмотря на нехватку тоннажа, у нас имелась возможность так организовать переброску войск за 14 тыс. км, что прибытие всего Экспедиционного корпуса на место ожидалось через три месяца. Его скорейшего прибытия требовала сложившаяся в Индокитае ситуация, которая не теряла своей остроты.

На Индокитайском полуострове находилась стотысячная японская армия, которая прекратила боевые действия и ожидала отправки на родные острова. Но к этому времени японцы нашли общий язык со сторонниками лиги, известной под названием Вьетминь[116]. Эти люди, сражавшиеся в маки, провозгласили независимость Вьетнама, выдвинули лозунг объединения «трех-Ки» и повели пропаганду против восстановления власти Франции. В Тонкине их политический лидер Хо Ши Мин и военачальник Зиап[117], оба коммунисты, создали комитет, который действовал на правах правительства. Император Бао-Дай отрекся от престола и удовлетворился ролью «советника» при Хо Ши Мине. Прибывший в Ханой 22 августа наш представитель в Тонкине Жан Сентени столкнулся с Вьетминем, который уже установил свою власть в столице с согласия японцев. Население всего Индокитая, ставшее свидетелем недавнего унижения французов, заняло по отношению к нашим подданным враждебную позицию. 2 сентября в Сайгоне были убиты несколько французских граждан, несмотря на миротворческие усилия губернатора Седиля, спустившегося 23 августа на индокитайскую землю на парашюте. Политические неурядицы усугубил голод, так как с исчезновением французской власти продовольственное снабжение оказалось парализованным. И, наконец, ситуация осложнялась действиями союзников, которые приступили к осуществлению своих планов по захвату индокитайской территории: китайцы решили обосноваться к северу от 16 параллели, англичане намеревались утвердиться на юге, а американцы повсюду насаждали свои миссии. Все это могло серьезно подорвать усилия прибывающей в Индокитай французской администрации и свести на нет эффект разоружения японцев нашими войсками.

Само собой разумеется, это тройственное вторжение нас не устраивало. Присутствие англичан в Кохинхине нас, правда, не очень волновало. Мы сделали все, чтобы прибыть туда одновременно с ними. К тому же, у Британской империи, во-первых, было немало своих проблем в Индии, на Цейлоне, в Малайе, Бирме, Гонконге, а во-вторых, она желала сгладить отрицательное впечатление, произведенное на французов недавним кризисом в странах Леванта, так что, судя по всему, надолго задерживаться в Индокитае англичанам было не с руки. Именно так все и произошло. Что касалось американцев, то посылка ими миссий для изучения экономической ситуации на полуострове и политической обработки населения нас хотя и раздражала, но, в целом, особенно не волновало. Напротив, оккупация Тонкина, а также части Аннама и Лаоса китайской армией генерала Лу-Ханя грозила нам худшими последствиями и на долгое время могла затруднить нашу политическую и административную деятельность. Утвердись китайцы в Индокитае, кто скажет, когда они оттуда уйдут и какую цену придется за это заплатить?