Военные мемуары. Спасение, 1944–1946

Хотя наглядно менее заметные, значительно более обширными и тяжелыми были потери из-за расхищения собственности. Это разграбление проходило, если так можно сказать, на регулярной основе. В договор о «перемирии» немцы внесли пункт о том, что «расходы на содержание оккупационных войск лежат на французском правительстве». Пользуясь этим, враг присвоил огромные суммы, благодаря которым не только содержал свою армию, в Германию было отправлено бесчисленное количество оборудования и масса товаров народного потребления. Кроме того, по так называемому «соглашению о компенсации» из французской казны была изъята сумма, соответствующая разнице между стоимостью экспортных поставок, идущих в Германию, и стоимостью импорта угля и сырьевых материалов, за счет которого Рейх снабжал наши заводы, которые работали на него же. Поскольку такого экспорта на деле не было, а импортные поставки были значительными, «соглашение» нанесло нам тяжелый ущерб. Помимо этого, расцвет «черного рынка», частичные реквизиции, местные налоги, введенные немцами, и, наконец, откровенный грабеж, довершили разорение Франции. А как оценить те миллиарды рабочих дней, к которым принудили французов на пользу врага, а не на благо отечественного производства, тот упадок физических сил нашего народа из-за недоедания, тот факт, что за пять лет у нас износилось все от сложного оборудования заводов до личной одежды, а мы не имели возможности осуществить ремонт и обновление? В целом, оккупация обошлась нам в 2 000 миллиардов франков в ценах 1938, то есть в 80 000 миллиардов в расчете на сегодняшний день. Мирное время застало нашу экономику лишенной большей части своих средств производства, финансы, раздавленные колоссальным государственным долгом, бюджет, обреченный еще долгое время нести огромные расходы на восстановление страны.

Потеря ресурсов и орудий труда была тем более разорительна, что мы еще не оправились от опустошений Первой мировой войны. Ведь за двадцать лет, истекших между окончанием Первой мировой войны и началом Второй мировой, мы не успели восполнить потери наших богатств. В частности, масса капиталов, которыми французы обладали в стране и за рубежом до 1914, таяла по мере того, как в течение пятьдесят одного месяца рвались 500 миллионов снарядов от Соммы до Вогезов. Затем для восстановления всего, что было разрушено, для выплат пособий раненым, вдовам, сиротам, обеспечения огромных военных заказов мы были вынуждены постоянно делать займы, прибегать к девальвации франка, отказаться от расходов на модернизацию производства. Таким образом, в 1939 в войну вступила крайне обедневшая и плохо экипированная Франция. И вот в ходе новых испытаний она увидела, как исчезает большая часть тех средств, которые еще у нее оставались. Теперь же, чтобы еще раз подняться из развалин, у нее нет ничего, кроме ничтожных ресурсов и сведенного к минимуму кредита. Что же делать, если мы хотим обойтись своими малыми средствами? Как сохранить независимость, если нам придется прибегнуть к чужой помощи?

В этой области, как и во всем, наша нехватка до определенной степени может компенсироваться человеческими ресурсами. Но и их мы потеряли много. Из погибших на войне 635 000 французов 250 000 были убиты в боях, 160 000 пали под бомбардировками или были уничтожены оккупантами, 150 000 стали жертвами расправ в концентрационных лагерях для депортированных, 75 000 умерли в лагерях для военнопленных и на принудительных работах в Германии. Помимо этого, 585 000 человек стали инвалидами. По отношению ко всему населению доля погибших французов не достигла доли погибших у немцев или у русских, но она превосходила процент потерь у англичан, итальянцев, американцев. Особенно печален тот факт, что потери нашего народа были большими, чем об этом могут сказать цифры. Ведь смерть собрала свою жатву среди и так немногочисленной молодежи. Да и в Первую мировую войну у нас было вдвое больше жертв, чем у любой из воюющих стран, и это в то время, когда процент рождаемости у нас был самым низким. В итоге французский народ, у которого очень высока доля пожилого населения и с начала века смертность постоянно превышала рождаемость и который в 1939 совершенно не заполнил демографическую пустоту, образовавшуюся после предыдущей войны, лишился своей самой активной части населения. Те, кого мы потеряли, были самыми деятельными, самыми благородными, самыми лучшими из нас.