Военные преступники Черчилль и Рузвельт. Анти-Нюрнберг

Кстати, имеет смысл в этой главе помянуть об одном общепризнанном факте – каковой автор «фактом» считать решительно отказывается. Дело в том, что многие источники утверждают, что французы продолжали развертывание своей армии в ходе «странной войны», и к маю 1940 года численность вооруженных сил Франции достигла едва ли не пяти миллионов штыков и сабель – но, откровенно говоря, мне эта цифра кажется несколько преувеличенной. Пять миллионов человек – это, по самым скромным подсчетам, более 300 дивизий, тогда как все силы союзников на Западном фронте (включая сюда 33 бельгийские и голландские дивизии) составляли 145 дивизий, а Второго стратегического эшелона (как у нас летом 41-го) французы не имели – иначе бы немцы после разгрома союзников во Фландрии и Артуа вынуждены были бы вновь сражаться с врагом, превосходящим их в численности, – чего на самом деле не произошло. Впрочем, это так, небольшое отступление от темы.

Завершая разговор о соотношении сил сторон, автор не может пройти мимо того факта, что на стороне Германии в ее битве с англо-французами выступила Италия – на основании чего кто-то из читателей тут же поспешно приплюсует итальянское войско к вермахту. На что я отвечу, что Муссолини начал «свою войну» только 10 июня 1940 года, когда кампания была уже по факту закончена – и, более того, Гитлер был отнюдь не в восторге от того, что в «его» войну вмешалась Италия. Ибо в этом случае Средиземное море становилось «морем войны», и немцы вынуждены будут тратить свои и так небольшие силы на помощь «наследникам Рима», с треском проигравшим свою Североафриканскую кампанию. К тому же в 4 336 000 союзных войск на Западном фронте мы не включаем бельгийцев и голландцев – ибо оные стали участниками антигерманской коалиции поневоле, до утра 10 мая 1940 года будучи нейтралами. Но немецкое вторжение тут же заставило короля Леопольда и королеву Вильгельмину стать на сторону англо-французского блока – впрочем, никакой особой помощи от голландских и бельгийских войск этот блок не получил.

*

Таким образом, подведем итог.

Немцы одержали победу в мае – июне 40-го года отнюдь не потому, что имели больше солдат, танков, самолетов или пушек. Всего этого у них было меньше, чем у союзников. Но у немцев была Идея – которой не имели их враги; и именно в этом и была причина победы Третьего рейха над своими более вооруженными и более оснащенными врагами. Немцы сражались во имя своего Отечества – их противники не понимали, во имя чего им надлежит умирать. Как писал тот же Сент-Экзюпери: «Родина – это не совокупность провинций, обычаев, предметов, которые всегда может охватить мой разум. Родина – это Сущность… Мы пренебрегали сущностью человека. Мы полагали, что хитрые махинации низких душ могут содействовать торжеству благородного дела, что ловкий эгоизм может подвигнуть на самопожертвование, что черствость сердца и пустая болтовня могут основать братство и любовь. Мы пренебрегали Сущностью».

И еще пару фраз из пронзительного «Военного летчика»: «Действовать с воодушевлением можно только тогда, когда действия имеют очевидный смысл. Не жаль спалить урожай, если под его пеплом будет погребен враг. Нужно, чтобы то, ради чего умираешь, стоило самой смерти. Война – это приятие не риска. Это приятие не боя. Наступает час, когда для бойца – это просто-напросто приятие смерти. Умирают за дом, а не за вещи и стены. Умирают за собор – не за камни. Умирают за народ – не за толпу. Умирают из любви к Человеку, если он краеугольный камень Общности. Умирают только за то, ради чего стоит жить ».

Последний Великий Француз понял в последние, самые трагические, самые черные дни июня 40-го одну простую истину – чтобы умереть за Родину, надо ее любить больше, чем себя, больше, чем свою жизнь. «Чтобы действовать на благо моей родины, я должен каждый миг стремиться к этому всей силой моей любви… Братьями можно быть только в чем-то. Если нет узла, связывающего людей воедино, они будут поставлены рядом друг с другом, а не связаны между собой. Нельзя быть просто братьями. Мои товарищи и я – братья в группе 2/33. Французы – братья во Франции».

Майор Антуан Жан-Батист Мари Роже де Сент-Экзюпери, виконт, погибший 31.07.1944 г., последний Великий Француз

Немцы в мае 40-го чувствовали себя «братьями в Германии» – ибо во имя того, чтобы это произошло, и шла к власти НСДАП, и именно для этого она делала все возможное после 31 января 1933 года, когда канцлером Германии стал Адольф Гитлер. А французы не были «братьями во Франции» – наоборот, все тридцатые годы республику раздирали социальные и классовые конфликты, к власти в стране приходили то «левые», то «правые» – и каждый раз новое правительство принималось яростно менять внутреннюю и внешнюю политику государства согласно собственным воззрениям… До интересов ли Франции и французского народа было этим людям? Увы, летом 40-го года эта чехарда дала о себе знать самым жестоким и безжалостным образом; французский солдат не понимал, во имя чего он сражается – и посему катастрофа французского фронта стала неизбежной…