Военные приключения. Выпуск 1

Но что это? Над краем оврага появилась чья-то голова, потом плечи. И вот уже виден по пояс человек в знакомом сером ватнике. Фон Бютцов подобрался, пошире раскинул ноги, словно лежал на учебном стрельбище, приник щекой к прохладному дереву приклада винтовки, положив палец на спусковой крючок. Ему явственно представилось, как в желтой гильзе патрона дремлет зеленовато-серый порох, готовый вспыхнуть от удара бойка по капсюлю, и сжатые газы вытолкнут из невообразимо длинного ствола с блестящими полями нарезки пулю. В ней, этой пуле, его будущее, его спасение.

Человек в сером ватнике встал на краю оврага, наклонился, подавая руку и помогая подняться другому мужчине, мокрому, грузному, с немецким автоматом в руке, Тараканов!

Конрад не видел его лица, но ему это было уже не нужно. Он узнал бы этого человека среди тысяч других хотя бы потому, что его, да, именно его, предпочла женщина, которая так нравилась Бютцову, являясь к нему в сновидениях.

Палец эсэсовца, лежавший на спусковом крючке, начал медленно двигаться, выбирая свободный ход.

Вот Тараканов встал во весь рост на краю оврага. Еще мгновение, он скроется следом за мужчиной в сером ватнике среди разросшихся зеленых кустов бузины. Выстрел!

Тараканова словно стегнули стальным тросом по пояснице. Он неестественно переломился пополам и рухнул на спину.

Больше Конрад фон Бютцов ничего не успел увидеть. Приклад винтовки стукнул его при отдаче по щеке. Он потерял сознание от боли.

Летит, летит по яркому, голубому небу тонкая, серебристая паутинка; золотом отливает наряд дубков, а спину пригревает уходящее тепло бабьего лета. Наверное, еще держится в лесу ежевика — поздняя осенняя ягода, почти черная, сладкая, висит она бусинками на колючих, клыкастых веточках. По опушкам есть и румяная, спелая брусника, мелькает красными пятнами в желтеющей траве, а над ней пурпуром пылает в сумраке леса шалфей… Почему-то тянутся косматые туманы, а из них выплывает встревоженное лицо Павла Романовича Семенова. Губы его шевелятся, а слов не разобрать: мешает ветер-листобой, сносит их в сторону.

— Антон! Что с тобой?

Зачем он так волнуется? Хорошо гулять в осеннем лесу, воздух вольный, лес чистый… Только царапаются клыкастые ветки ежевики, да сильно припекло солнцем спину.

— Скорей! Он ранен!

Кто это ранен? Он, Волков? Почему ранен, когда он гуляет в осеннем лесу. Вон тянется по небу журавлиный клип, слышно курлыканье: «Прощай, матушка-Русь, я к весне возвернусь».

— Режьте куртку… Скорей! Подгоните ближе машину! Держись, Антон, сейчас мы тебя… — склонился над ним Павел Романович.

А Волков смотрел в высокое, синее небо, на загораживающие его резные листья кустов бузины, казавшиеся на фоне яркой синевы почти черными. Красиво — голубое и черное. И золотые нити. Или это радужные крути в глазах от выходящей из его тела с каждым толчком еще живого сердца крови? Может быть, ее капли почудились ему зрелой брусникой в траве?

Небо качнулось и поплыло, ушли куда то в сторону резные листья, их сменила прозрачная, неведомая глубина, манящая, звонкая, как тонкий хрусталь.

Забежав сбоку, чтобы не мешать пограничникам, которые несли Волкова на шинелях к машине с отрешенно-сосредоточенными лицами, которые бывают только у русских мужиков, когда они делают важнейшую работу на земле — пашут ее, Семенов всмотрелся в лицо раненого, уловив слабое движение его губ, склонился близко, чтобы услышать:

— Я не умру…

— Конечно, конечно, — заторопился Павел Романович, бережно помогая уложить Волкова в машину, И, вскочив на подножку, скомандовал:

— Давай пулей! Да осторожнее смотри…

Водитель молча кивнул и плавно тронул с места, набирая скорость.

Владимир Зарубин УБИТЬ СКОРПИОНА Приключенческая повесть

Родился в 1941 году в Щигровском районе Курской области. Работал судосборщиком на судостроительном заводе в г. Феодосии. Статьи Зарубина публиковались в «Учительской газете», журналах «Юность» и «Молодая гвардия».

Никто не знал, что это случится сегодня.

Но два человека предполагали возможность явления чрезвычайного и, опасаясь друг друга, уже несколько дней находились в нервном ожидании, стараясь скрыть свое напряжение и желая предвидеть и угадать тот кратчайший шаг, отделяющий время обычное от необычного, то критическое мгновение, когда им придется действовать, не раздумывая, потому что в миг тот позади каждого из них разверзнется пропасть с кратким названием  с м е р т ь. Непонятная стихийная космическая сила вмешается в их намеренные действия и осложнит противодействие человека человеку, но эти двое, превозмогая себя и природу, сохранят полярные заряды активности до конца.