Читаем Военные приключения. Выпуск 6 полностью

— А мне какое до этого дело? — равнодушно роняет Миносьян.

— Может быть, вы объясните, почему столь разительные перемены в судьбе преуспевающего адвоката произошли именно после вашей с ним встречи?

— Какие встречи, слушайте! — Все это — лишь на полтона выше, чем предшествующая реплика. — Я виделся с ним раза три до суда и еще раз в день суда. Все, что знал он, знали и вы. Я совершил преступление и наказан но всей строгости нашего закона. Неужели вы думаете, что мой пример мог заставить блестящего адвоката бросить все — карьеру, спокойную, обеспеченную жизнь и заняться этим сомнительным и грязным делом?

Насчет сомнений — это он, пожалуй, чересчур, или есть люди, для которых грязь — самая привычная среда, а в остальном — почти по Руставели. Фронтальная атака не удалась. Ну что ж, попробуем фланговый маневр.

— Давайте порассуждаем, — предлагаю я. — Некто по незначительному поводу задерживается властями. Главные преступления этого человека остаются «за кадром», судят его за мелочь, пустяк по сравнению со всем остальным. Пустяк — не пустяк, а дело на пять лет остается бесхозным. Дело, размах которого известен ему одному: нити, связи, люди — все у него в руках! Как быть? Связаться с кем-нибудь из своих людей он не может, да и, вероятно, полностью не доверяет никому из них. И тогда этот человек решается на рискованный, но в его положении единственный и потому оправданный маневр — на эти пять лет находит себе заместителя в лице своего адвоката, в котором по-видимому, он сумел разглядеть родственную душу. Подробности этого сговора известны им обоим, но, надо думать, они оказались приемлемыми для обоих.

— А ведь никаких улик против Зазроева у вас нет, — неожиданно вступает Миносьян. — Так, подозрения… А подозрения без фактов — это мираж в пустыне. Солнце взошло — и нет ничего. Даже тени.

Полутона, полунамеки… А за всем этим стоит нечто очень важное. Передо мной сидит решительный, уверенный в себе человек. Если Борис Ахалая прав в своем предположении, то у Зазроева, пожалуй, есть все основания остерегаться Миносьяна…

— Откуда такая убежденность? — интересуюсь я.

Мой собеседник «играет паузу». Получается у него это столь же профессионально, как и недавняя декламация. Воистину первая премия досталась ему по праву.

— Вы приехали ко мне и хотите, чтобы я подтвердил эту фантастическую историю? — наконец произносит он. — Вот что я вам окажу… Миносьян прожил жизнь и надеется пожить еще немного. Старость человека должна проходить под солнцем — в этих стенах мне его не хватает. Вы любите сказки? Я вам расскажу еще одну. Предположим, вы правы и ваш загадочный некто — тот самый человек, которого вы давно и безуспешно ищете. Неужели вы думаете, что он настолько глуп, чтобы до конца своих дней оставить себя без солнца?

— Когда эта сказка обретет характер официального документа, рассказывать ее будет поздно, — предостерегаю я.

Лицо Миносьяна становится бесстрастным.

— Я ничего не знаю, — сухо произносит он. — Ничего!

23

Вид географической карты у моего друга Бориса Ахалая всегда вызывал уныние. Для человека, который так любит жизнь, нет ничего мрачней схематического ее изображения: линии вместо дорог, кружки вместо населенных пунктов, пятна вместо гор и морей. Но сегодня карта, висящая в его сухумском кабинете, служит источником самых отрадных мыслей.

— Шестнадцатого вечером и семнадцатого утром на дачу Зазроева звонил какой-то мужчина. Вызовы были междугородными, их зафиксировали на местной телефонной станции, — докладывает молодой безусый лейтенант, которому мой друг оказывает тайное покровительство. Проявляется это, впрочем, в том, что к своему подопечному Борис столь же требователен, как и к себе самому.

— Откуда звонили? — интересуется Ахалая.

Лейтенант подходит к карте и показывает.

— Отсюда и отсюда.

Борис рассматривает карту столь пристально, будто хочет увидеть стену, которую она скрывает. Подробности моего «путешествия» по побережью ему хорошо известны, и он уже отметил про себя: первый звонок был сделан из городка, в котором мы с Ольгой пытались поужинать в ресторане, а в результате оказались в милиции; второй последовал из поселка, через который на следующее утро пролегал маршрут серой «Волги».

— Очень хорошо, генацвале! — отмечает Ахалая действия своего подчиненного. — Очень хорошо! Ты принес добрые вести. Мы выезжаем немедленно!

— Куда? — разочарованно спрашивает лейтенант.

Он не без основания рассчитывал, что двое суток напряженных поисков позволят ему по-иному распорядиться остатком дня.

Борис накрывает ладонью вышеупомянутые населенные пункты. Пессимизм подчиненного не укрылся от его внимания.

— Сюда и сюда, — ласково произносит Ахалая.

…Они начинают с городка. Заведующая переговорным пунктом волнуется. От приезда гостей ничего хорошего она не ждет. Ахалая ее успокаивает: они здесь по делу, и какие-либо перемены в структуре ее учреждения находятся за пределами их компетенции и намерений.

— Кто из ваших сотрудников дежурил вечером шестнадцатого сентября, — спрашивает он.

— Натворили что-нибудь? — пугается женщина.

Она не верит гостю.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже