Военные рассказы и очерки

Представьте 28 апреля 1939 года: плотно заполненный немцами зал рейхстага. Зал слабо освещен. Весь свет сосредоточен в глубине зала, круто поднимающейся вверх, туда, где во всю стену, купаясь в золотых лучах и словно очерченная колдовским кругом, распласталась огромная черная свастика, символ смерти и уничтожения человечества. Под этой свастикой большое, с прямой спинкой, кресло. В нем восседает в своем серо-голубом фельдмаршальском мундире с крупными желтыми отворотами толстый, неимоверно жирный Геринг. Иссиня-черные волосы его блестят, точно на голову его свалился и расползся кусок свастики. Заплывшим начальническим оком старого полицейского оглядывает он зал, и когда он хмурится, хмурится и зал, и когда он хохочет, заикающимся от подобострастия смехом отвечает ему зал.

Над чем же так рьяно хохочут фашисты?

Пониже, под Герингом, председателем рейхстага, стоит на трибуне Гитлер. В этот день он читает ответ германского правительства на предложение Рузвельта, советующего Германии прекратить свою агрессию.

В ответе Гитлера поминутные восклицания. Он стучит кулаком о трибуну, то глядя в бумагу, то поднимая вверх свои мертвенно-пустые глаза: «Какая агрессия? Откуда? Что с вами? Мы взяли куски территории, принадлежавшие некогда Германии, и больше ничего не желаем. Может быть, вы думаете, господа, что мы нападем на Францию? Ха-ха! Или на Англию? Ха-ха! Или, что уже совершенно смешно, на СССР?.. Ха-ха!..»

По залу проносятся пустые, скользящие взрывы хохота. Задыхаясь и трясясь всем громадным телом, хохочет Геринг. Ерзает на сиденье Гесс, смеясь, как лакей из притона. Сдержанно выпускает свой смех Риббентроп: «Агрессия? Придумают же! Ха-ха!..»

И под этот тяжелый, нарастающий хохот сцена уходит во мрак.

Но смех этот долгим, нехорошим гнетом остается на вашем сердце.

Фашисты прикрывали этим циничным, лживым и подлым смехом угрозу войн, которые они в то время готовили. Ложь, обман, внезапность нападения и вдобавок тщательно разработанный план лжи, обмана, внезапности нападения — вот каков должен быть, по представлению фашистов, фундамент побед.

Они презирали человечество. Они уже давно поделили между собой чужие земли. Держа в одной руке лопату, изображая мирных людей, фашисты другой держали и прятали за спиной топор, которым оглушали вероломно ничего не подозревавшую или во всяком случае не ожидавшую нападения жертву.

Третьего февраля 1941 года состоялось тайное совещание у Гитлера. На этом совещании присутствовали многие из подсудимых, которые наконец-то нашли себе подходящее место на соответствующей их поступкам скамье в трибунале. Совещание это обсуждало, как осуществить «план Барбаросса», план агрессивного и долгожданного для фашистов нападения на СССР. Здесь, на совещании, с обычной своей высокопарностью Гитлер сказал: «Когда начнутся операции Барбароссы, мир затаит дыхание и не посмеет сделать никаких комментариев». Слова эти оправдались, но, как часто это случалось с Гитлером, совершенно с обратной стороны. Мир, затаив дыхание, следил довольно долго за тем, как русские армии били немецкие, а что касается комментариев, то они росли и как раз не в ту сторону, какой ожидали Гитлер, Геринг, Кейтель.

Кстати, о Геринге и Кейтеле. На Геринга возлагалось фактическое управление завоеванной Россией, видимо отчасти из тех соображений, что такую мощную тушу не сдуют даже и великие российские ветры. Кейтель уже десять дней спустя после заседания у Гитлера разработал детальный план военных операций, направленных против СССР, с основной целью захватить сразу, первым ударом, прибалтийские страны и Ленинград… Некоторое время спустя этот оперативный план получил дополнения, и 30 апреля 1941 года глава Совета обороны фельдмаршал Кейтель расписал до последней ниточки «план Барбаросса» и, с согласия Гитлера, установил день вторжения в СССР на 22 июня 1941 года.

«Масса русской армии, — говорится в документе, подписанном Гитлером и скрепленном инициалами Кейтеля и Иодля, — собранная в западной России, должна быть уничтожена смелыми операциями: танковые клинья должны быть вбиты глубоко вперед. Отступление боеспособных войск на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено. Быстрым преследованием должна быть достигнута линия, от которой русские воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии. Конечной целью операций является создание защитительного барьера против Азиатской России на общей линии „река Волга — Архангельск“.

Таким образом, если необходимо, последний индустриальный район в русских руках в Уральских горах может быть уничтожен воздушными силами».

Здесь в нескольких фразах написан весь план войны против СССР, которому германское командование следовало неуклонно и неутомимо.

Другое дело, что получилось из этого плана и как мы испортили фашистам этот тщательно разработанный и продуманный план.