Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг.

Заканчивая изложение интересующих нас вопросов, связанных с работой VIII съезда РКП(б), отметим, что в некоторых работах, посвященных ему, говорится, что разногласия в партии по военному вопросу, и в частности в отношении военных специалистов, накануне съезда и в ходе его работы «уже в значительной степени утратили тот острый характер, который они имели в предыдущий период». В подтверждение указывается на то, что «военная оппозиция» во время съезда уже не ставила вопросы так, как они ставились в 1918 г., когда «централизованная армия объявлялась армией империалистического государства», а самое использование военных специалистов считалось «генеральничеством»[500]. Однако, по нашему мнению, если линия «левых коммунистов» и некоторых военных работников партии (Н.В. Крыленко, Н.И. Подвойского и др.) против военной политики партии в марте — апреле 1918 г., когда был создан Высший Военный Совет, положивший начало подготовительным мероприятиям к переходу от добровольческой Красной Армии к регулярной, и представляла собой большую опасность для успешного военного строительства, то значительно большую опасность такая линия представляла в начале 1919 г., ибо к этому времени гражданская война была в полном разгаре и перед Советским государством со всей остротой встала задача ликвидации в кратчайший срок недостатков, присущих армии, создаваемой на добровольческих началах, и перехода к регулярной Красной Армии с широким использованием военных специалистов.

Несмотря на то что VIII съезд РКП(б) подтвердил ленинский курс на использование в Красной Армии знаний и служебного опыта военных специалистов, все же некоторые крупные работники партии остались в этом вопросе на прежних позициях[501].

В.И. Ленин подверг критике эту точку зрения, указав, что из-за случаев измены некоторых военных специалистов нет никаких оснований изменять по отношению к ним политику партии. Отказ от использования знаний и служебного опыта военных специалистов лишь задержит создание регулярной армии и приведет к возрождению партизанщины, пережитки которой причинили Советской Республике неизмеримо больше бедствий, поражений, катастроф, потерь людей и военного имущества, чем все измены военных специалистов. Поэтому, подчеркивал Ленин, «было бы непоправимой ошибкой и непростительной бесхарактерностью возбуждать из-за этого вопрос о перемене основ нашей военной политики. Нам изменяют и будут изменять сотни и сотни военспецов, мы будем их вылавливать и расстреливать, но у нас работают систематически и подолгу тысячи и десятки тысяч военспецов, без коих не могла бы создаться та Красная Армия, которая выросла из проклятой памяти партизанщины и сумела одержать блестящие победы на востоке»[502].

Подводя предварительные итоги использования военных специалистов, ЦК РКП(б) в июле 1919 г. отмечал в циркулярном письме ко всем членам партии: «Из числа офицеров за 1,5 года путем естественного отбора выделилась группа военных деятелей, по большей части которые с преданностью и самоотверженностью служат делу рабоче-крестьянской России. Сотни и сотни этих офицеров погибли в первых рядах, сражаясь бок о бок с нами против белогвардейцев. Сотни и сотни таких офицеров остаются в рядах нашей Красной Армии и служат ей верой и правдой»[503].

Что же касается принятия чрезвычайных мер для укрепления командных кадров Действующей Красной Армии за счет изъятия из тыловых учреждений и заведений (как гражданских, так и военных) бывших офицеров и генералов, годных по состоянию здоровья для строевой, штабной и административной служб, то эта задача была решена путем создания после VIII съезда РКП(б) особых комиссий по учету бывших офицеров.

Учреждение особых комиссий по учету бывших офицеров и их деятельность (апрель 1919 — февраль 1920 г.)