Военный дневник. Год второй

Еще о фантдопущении. Разговариваю с великим писателем (давно дело было), тот объясняет: вот, мол, восстание описываем (в соавторстве с еще одним великим), так это не выдумка, а реальное восстание в Мадриде в 1808 году. Ну, молодцы, но почему это происходит на планете Ы? Почему не в Испании?

Чего я не понимаю?

* * *

Пришло видео из Крыма. Заблудившийся кабан выходит из моря на пляж и с дикой скоростью убегает куда глаза глядят. Прямо сюжет для Сетон-Томсона. Чего его понесло в море, причем так далеко. Аргонавт, однако. И куда он теперь денется?

Бедный!

* * *

Случайно столкнулся с очередной дискуссией на вечную тему: Махно и Украина. Среди прочего там утверждается, что Батька не говорил по-украински. Он действительно писал об этом в мемуарах, но относительно лета 1918 года. После уже научился. Мой дед, с Махно воевавший, рассказывал, что Нестор вполне связно изъяснялся по-украински, но с большими ошибками. Считали ли он себя украинцем? Скорее всего, он, так сказать, в эту сторону не думал — интернационалист. Но и русским себя тоже не считал, ни одного упоминания.

3 ОКТЯБРЯ (587 ДЕНЬ)

Ночь. Обстрелы. Опять досталось Купянску.

В Харькове крупное ДТП, есть погибшие. Неудивительно, при таком количестве ездящего металлолома.

Через пару дней обещают холод и дожди. Да, сентябрь не бесконечен.

* * *

На улице тепло, особенно когда нет ветра. Съездил на квартиру родителей.

В метро военный патруль ловит хипстеров. И правильно, нужно же кому-то минные поля вытаптывать! Еще туда транссексуалов и борцов за права человека. Вперед, извращенцы!

До метро шел дворами — пусто, все залито солнцем, никого — пусто. Нет, Время не остановилось, не пошло вспять. Просто образовалась промоина, та самая червоточина, о которой столько говорят физики. Солнце, пустота, память.

Наблюдал жутко уродливую собаку, которая кого-то облаяла, к счастью, не меня. Наш старый двор всегда славился такими уродами, начиная с соседской Альмы (мне тогда было года три).

Возле дома встретились два кота − трехцветный и рыжий, старый знакомый. Трехцветный испугался. Я его укорил, он успокоился. Рыжий салютовал поднятым хвостом, но подходить не стал. Я же без еды!

Еду купил в «Классе», уже возле моего дома пригодилось.

— Миу!

Все пять хвостов. Насколько разные характеры. Два серых, один бросился драть меня когтями, второй отбежал подальше, потому как боится очень.

— Миу! Миу!

* * *

Сборник 1992 года. Фантастика. По итогам ялтинского творческого семинара 1991 года. По идее, лучшие из лучших, причем именно смена, молодая поросль. И одновременно — итоги перестройки в фантастике.

Смотрим.

Ну, Вася Головачев, с ним все понятно.

А еще?

Имена в принципе знакомые, но никто не стал по-настоящему Именем. Многие ли помнят Кузьменко (да, который в «Книжном обозрении»)? А Булыгу? Еще одно свидетельство того, что перестройка относительно фантастики была если не бесплодна, то минимальна по результатам.

Кстати, сборник «Молодой гвардии». В ее изданиях за три года появилось более сотни молодых имен. И что? Многие ли оправдали надежды?

Да, были еще ленинградцы. Столяров был. И есть. И всегда будет.

Аллилуйя!

* * *

Возвращался из города — и снова воздушная тревога. Включаю новости — все ракеты да «шахеды». Что сказать? А не надо, и до меня уже все сказано.

Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!

(Пс.136:1–9)

* * *

Я не стал относится хуже к «Часу Быка» Ивана Ефремова. Специально заглянул в текст, чтобы себя проверить. Да, вещь хорошая, причем не только для своего времени (тогда — «у-у-у»! до сих пор помню), но и, так сказать, вообще. Да еще и запретили, что наглядно свидетельствует, что наступил полный исторический маразм Большевизии, от которого она и сдохла, потому как даже курица без головы живет недолго.

Только вот теперь я полностью на стороне Торманса, землян же воспринимаю как наглых агрессоров. Все рассуждения про всякое там «инферно» — типичная пропаганда, которая должна оправдать эту агрессию.

Торманс отбился, коммунисты получили свое.

4 ОКТЯБРЯ (588 ДЕНЬ)

Кстати, запрет «Часа Быка» — еще одно свидетельства крайней тупости совка вообще и конкретных личностей, книгу запрещавших. Ну, не понравилось. Ну, сочли даже автора английским шпионом (да, идиоты). Но автор уже умер, как поступить правильно? Забыть. Да, забыть, а не привлекать внимание, ни к автору, ни к его книге.

А в результате?

Книга уже дважды (или трижды?) издана, в том числе в сотнях тысяч экземпляров в «Технике — молодежи». Запрет не просто привлек внимание, он вознес роман на небывалую высоту. Казанцева-то не запрещают! Это же почти «Доктор Живаго»!

И кинулся народ читать и осмысливать. И «Час Быка», и все прочее, и Ивана Ефремова.

Совок — царство идиотов под руководством идиотов.

А кто сейчас совок любит? Именно.

* * *