Военный дневник. Год второй

Может, написать, пусть и коротко? Но… Это же не про Кузю! Не напишешь про Кузю, не напечатают ни в Париже, ни в Харькове! Кузя, о-о-о-о!.. Впрочем…. Пошел бы этот Кузя…

Ладно, напишу.

* * *

За окном тьма египетская, холод и ветер, но я все-таки решил пройтись. Зачем? В дальней кофейне поинтересовался, есть ли у них мокачино. Мокачино нет, выпил эспрессо.

Темно, огни, машины крадутся не только по тротуару, но даже по нашему двору, дышат в спину, убить хотят. Шел туда, одна кралась, обратно − уже другая. Дежурят, вероятно.

Собаки? Да, встретил одну, большую такую, при хозяине. Дворняга, похоже.

* * *

Рано радовались по поводу бесплатного проезда в общественном транспорте. Еще ничего не решено, начальство намекает, что хорошо бы ограничить…

Начальники, сволочи, на персональных иномарках катаются. На фронт бы их всех, минные поля протаптывать.

* * *

«Кораблекрушение "Джонатана"» − крупнейшая и наиболее продуманная утопия времен расцвета научной фантастики. Книга существует в двух вариантах, авторском и в обработке Верна-младшего. Вторая версия более известна, хотя в обеих говорится об одном и том же.

Анархист Кау-Джер пытается построить «в синем и далеком океане где-то возле Огненной Земли» свободное общество. Ни Бога, ни господина! А также ни денег, ни полиции, ни налогов, сплошная сознательность. Ну и началось — вплоть до иностранной интервенции…

Финал разный. У Верна-отца герой приходит к Богу и отрекается от иллюзий. У Верна-сына становится реальным политиком, организует правильное государство, выигрывает войну и только после этого собирается на покой. Смысл в обеих вариантах сходен. Никакие идеалы не выживут, не будучи подкрепленными не только материальной основой, но и столь ненавидимой идеалистами «политикой». Сказки — это для детей.

Надо дли множить примеры. Пожалуй, да. Ведь Кау-Джер, расставшись с иллюзиями (в варианте Верна-сына), все же не приказывал похищать дочь президента Чили и сыпать яд в кофе ему самому, а также пытать пленных.

Все еще впереди!

24 НОЯБРЯ (639 ДЕНЬ)

Сообщений по обстрелам пока нет (по области), зато много говорят об очень тяжелых боях по восточному фасу.

Что-то снова взрывается в Крыму, на этот раз в Джанкое. И то хорошо.

Опять разговоры про переименования.

На улице все то же, серое небо, холод. В принципе обещают потепление, но, вероятно, не раньше следующего мая.

* * *

Продолжаю думать о «Стиксе». Возможная структура уже ясна, замысел упростил, приблизил к «Флегетону». Заранее страдаю от отсутствия диалогов, привык. Но лучше воздержаться, иначе слишком сильный контраст.

И еще раз — отсекать лишнее.

* * *

Между прочим, действительно потеплело. Очень сыро, туман, все серое.

В кафе за соседним столиком некто в штатском пересказывал собеседнику военные тайны.

Маленькая собачка, серая, лохматая. Очень грустная.

* * *

Реклама надрывается: «Для вашего удобства есть множество способов оплаты!» И копейки не дам, уроды!

Иногда жалею о ВЧК. С жульем там боролись самыми радикальными способами. После ухода красных из Харькова обнаружили два тайных кладбища. На одном зарывали политических, которых расстреляли в концлагере на улице Чайковского, второе было на Холодной горе, там закапывали расстрелянных бандитов и спекулянтов. Их оказалось чуть ли не втрое больше, чем «политиков». Странно, больше ста лет прошло, а их ни разу никто не пожалел.

Где права человека?! Безобразие!

* * *

Так что там с ангелом Кузей? Тьфу, с крейсером «Орел»?

Вспомогательный крейсер активно участвовал в Первой мировой. На нем проходили практику гардемарины, будущие морские офицеры. Далее рассказывают так.

12 ноября 1917 года «Орел» вместе с миноносцами «Бойкий» и «Грозный» отправился в очередное плавание. Октябрьская революция застала крейсер в Нагасаки. Между командой и гардемаринами начали возникать конфликты, а кораблю было приказано вернуться во Владивосток. Из-за возникших на судне беспорядков капитан 1-го ранга М. А. Китицын принял решение попросить помощи у союзников и следовать с отрядом в Гонконг. В этом порту были списаны все революционно настроенные члены экипажа, а судно перешло в подчинение белогвардейского командования. Одним из организаторов заговора гардемарин на корабле был будущий командующий Черноморским и Балтийским флотами флагман флота 2-го ранга Иван Кожанов.