Читаем Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга полностью

Но метод первичного шва не всеми, однако, понимался так ритористически, как этого требовал Барани, т. е. как герметически закрытый шов. Левен называет таких ригористов «первично-швейными фанатиками». Многие авторы практиковали дренирование на короткие сроки, до 2–3 суток, некоторые — до 5 суток. Однако всеми делалось исключение для ранений грудной области — здесь глухой шов был правилом; в отношении черепа дренажи или тампоны не рекомендовалось вводить до соприкосновения с веществом мозга. Чрезвычайно интересны были наблюдения над первичным швом при ранениях коленных суставов с повреждением и без повреждения костей, а также при осложненных переломах. Робкое, осторожное отношение при первых случаях сменилось уверенностью в правильности метода и широким размахом. Однако если в отношении коленного сустава надежды на первичный шов оправдались, то при осложненных переломах дело пошло негладко, и после войны французское военно-санитарное руководство объявило этот вопрос нерешенным, а мероприятие рискованным. Здесь по понятным причинам не приходится говорить о ранах органов, нормально содержащих бактерии. Сроки оперативного вмешательства как оптимальные укладываются в первые 12–16 часов, допустимыми признаются первые сутки, в более поздние сроки производились операции с благоприятным исходом, но они не могут быть признаны бактериологически обоснованными. Как исключительные нужно рассматривать сроки Хуфмидта и Эккерта, которые производили операции через 96 часов.

При производстве операций требовалась достаточно обширная эксцизия, тщательная остановка кровотечения и дезинфекция образовавшейся освеженной раны. Последняя, как и при эксцизии, большинством авторов производилась растворами сулемы (1:1000) по отношению ко всем ранам, до мозговых включительно. Только один автор, Сенсор (Sencert), высказывался против всякой антисептики, считая ее даже вредной с точки зрения нарушения жизнеспособности тканей.

Ряд авторов подкреплял эксцизии и первичный шов применением трипофлавина и вуцина при обработке суставов.

При производстве эксцизии с намерением произвести первичный шов часто приходилось сталкиваться с затруднением добиться закрытия раны ввиду изъянов как в коже, так и в более глубоко лежащих тканевых покровах, в частности, при дефекте твердой мозговой оболочки. Вопрос этот решался очень смело: или делалась пластика на ножке выкраиванием нужного участка из периоста, или работали свободной пластикой из фасции бедра, на коже иногда делались разрезы по соседству, иногда выкраивались лоскуты с попоротом.

Как у инициаторов, так и у последователей метода первичной обработки с первичным швом получались очень эффектные результаты. Наиболее импонирующими были результаты Депажа (Depage) при ранении коленных суставов. Он дал обзор 124 случаев, из них он выделил 83 наиболее тяжелых повреждения. Эти случаи в различные периоды войны обработаны различным образом. Депаж делит их на три группы.

Первая группа с начала войны до 15.IX.1915 г. проводилась по открытому методу с артротомиями и применением антисептики (перекись водорода, формол, карболовая кислота) — 29 случаев; из них: 7 случаев — хороший результат с подвижностью, 1 случай — анкилоз без нагноения, 21 случай — нагноение (резекция и без резекции); из последних: 10 случаев — анкилозов; 10 случаев — ампутаций бедра; из этих групп в 4 случаях — смертельный исход.

Во второй период первой мировой войны до I. VII. 1916 г. применялась обработка по Каррелю — 26 случаев. Из них: 15 случаев выздоровление с полной подвижностью, 2 случая — с анкилозом без нагноения, 9 случаев — с нагноением.

В третьем периоде метод первичной обработки первичного шва с применением кратковременного дренажа в некоторых случаях — 22 случая: 19 случаев — выздоровление с полной подвижностью, 3 случая — выздоровление с резекцией. Ни одной ампутации. Ни одного смертельного случая.

Аналогичные результаты были получены и другими авторами и в отношении других областей.

В подготовленной мною монографии, представляющей обзор первичного шва по областям, я приведу детальную статистику.

Перейти на страницу:

Все книги серии Врачебные истории

Побеждая смерть. Записки первого военного врача
Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы. Сергей Петрович открыл первые в России женские лечебные курсы, впервые применил термометр для определения температуры человека и разработал систему гигиены для врачей. В этой книге Сергей Петрович рассказывает о самых сложных и интересных случаях, с которыми ему довелось столкнуться во время врачебной практики, а также повествует о том, как нужно беседовать с больным, на что следует в первую очередь обращать внимание, как строить систему лечения пациента.

Сергей Петрович Боткин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное