Читаем Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга полностью

Мы подчеркиваем необходимость шинирования таких повреждений на основании сообщений о возобновлении внутренних кровотечений при неосторожных движениях и напряжениях (сообщение врачей санитарных поездов: поднятие на верхнюю полку, напряжение при посадках на транспорте и т. д.). Получивших сухое ранение сосудов эвакуируют в тыл, но с обязательной отметкой о ранении сосуда и со жгутом, который не накладывается, но дается про запас. Раненые с узкой входной раной с умеренной разлитой гематомой, если она распознана, отправляются на линию госпиталей со жгутом про запас. Таких раненых нельзя отправлять в дальний тыл по двум причинам: 1) вследствие возможности бурного роста гематомы и 2) вследствие возможности общего нагноения со вторичным кровотечением.

Вторая категория раненых, подлежащая диагностической и терапевтической сортировке, — это полостные ранения живота, груди, черепа, в общей сумме составляющие 26–30 % всех ранений вообще.

Ранение живота. Процент этих ранений от 2,5 до 4. Следовательно, если мы примем, что потери ранеными за четырехдневный бой составляют 1/10 списочного состава, то до ГПМ их дойдет 1500–1800 человек, в том числе от 40 до 70 раненых в живот, а в будущей войне нужно ожидать еще больший процент потерь — около 30–35 %, следовательно, и раненых в живот будет втрое больше. Среди них будут умирающие, раненые в тяжелом шоковом состоянии, с перитонитом, ограниченным и разлитым, с выпадением внутренностей, со значительным внутренним кровотечением, с ранением паренхиматозных органов, с комбинированными ранениями соседних областей полости плевр, области таза.

Целый ряд перечисленных ранений и состояний ведет к быстрой смерти. Если число убитых на поле сражения исчисляется в 10–11 %, то смертность на главных перевязочных пунктах в первые же часы составляет от 20 до 38 %, а в лазаретах — до 29 %. В эту статистику входят все случаи ранений как с поражением желудочно-кишечного тракта, так и без такового.

Очень большое значение имеет ранний транспорт. Он даст возможность срочно отправить часть раненых дальше для производства операции с возможностью предоставить им покой; на ГПМ же остаются лишь явно безнадежные и те, которым показано срочное оперативное вмешательство. Валовая цифра не может отразить истинное положение дела.

При ранении с прободением желудочно-кишечного тракта смертность возрастает до 85–90 %, а согласно нашей личной валовой статистике, собранной по Лодзи, более чем на 80 000 случаев она составляла 71 %, в том числе грудобрюшные, брюшно-тазовые, брюшно-почечные; ранения в область живота с ясным повреждением желудочно-кишечного канала равнялись 78 %. Это в значительной мере объясняется поздней доставкой (от 16 до 24 часов), сильным охлаждением раненых и плохим транспортом.

Статистика различных авторов для раненых в живот дает смертность при оперативном вмешательстве в 60–63 % в среднем, для кооперированных — от 70 до 90 %. Статистические данные различны даже для однородных лечебных учреждений: так, для главных перевязочных пунктов с оперативным и неоперативным вмешательством — от 40 до 90 %, для полевых лазаретов — от 16 до 80 %, для госпиталей — от 2 до 75 %.

Деятельность диагностирующего врача и выработка показаний для операции на главном перевязочном пункте будут регулироваться следующими положениями: 1) оперативное вмешательство является обязательным при определенных видах ранения полости живота; 2) оно дает снижение смертности до 20–25 % по сравнению с консервативным лечением; 3) оно сопровождается определенным успехом при операции в первые 12–18 часов; 4) оно требует послеоперационного покоя; 5) раненые в живот с тяжелым шоковым состоянием не выносят неудобного транспорта даже в течение короткого времени.

Сортирующий врач должен: 1) выделить умирающих; 2) оценить устойчивость фронта; 3) оценить время и способ сообщения с лазаретами и госпиталями, ГОПЭП; 4) при устойчивости фронта расширить показания к лапаротомии на месте у раненых с признаками кровотечений, с выпавшими внутренностями; 5) при шоковом состоянии раненых в область живота определить этиопатогенез; при внутренних кровотечениях — оперировать; в противном случае оставить на месте и употребить все противошоковые средства; 6) при неуверенности в стабильности фронта, но при хорошей автосвязи с тылом врач сузит показания и отошлет возможно большее число раненых в тыл, оставив только действительно неотложные случаи — выпадение кишок и явное внутреннее кровотечение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Врачебные истории

Побеждая смерть. Записки первого военного врача
Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы. Сергей Петрович открыл первые в России женские лечебные курсы, впервые применил термометр для определения температуры человека и разработал систему гигиены для врачей. В этой книге Сергей Петрович рассказывает о самых сложных и интересных случаях, с которыми ему довелось столкнуться во время врачебной практики, а также повествует о том, как нужно беседовать с больным, на что следует в первую очередь обращать внимание, как строить систему лечения пациента.

Сергей Петрович Боткин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное