Читаем Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга полностью

1) систолическое давление около 95 мм, пульс 90–110 в минуту; прогноз благоприятный;

2) систолическое давление ниже 90 мм, пульс. 120–140 в минуту; прогноз осторожный, состояние серьезное;

3) систолическое давление ниже 70–60 мм, пульс не прощупывается; прогноз очень плохой, состояние тяжелое.

Насколько разнообразны теории, объясняющие шоковое состояние, настолько в настоящее время по существу бедны и трафаретны методы лечения шока.

На первое место следует поставить каузальную терапию. Хирург должен определить, что является непосредственной причиной шока: потеря крови, раздражение нервной системы, отравление тканевым распадом или молниеносно развивающейся инфекцией, — и устранить причину шока. Наряду с этим проводятся меры общего воздействия и ряд симптоматических мероприятий.

Ввиду практической важности в расстановке мероприятий общего и симптоматического характера необходимо конкретизировать деятельность хирурга согласно следующей схеме: общие мероприятия — абсолютный покой, согревание раненого, низкое положение головы, питье (при отсутствии противопоказаний) крепкого чая, кофе, теплого вина; при рвотах необходимо вводить воду и глюкозу в виде капельных клизм. Симптоматические средства распадаются на болеутоляющие и тонизирующие. В качестве болеутоляющего назначают морфии и одновременно в значительных дозах камфору (6,0–8,0–10,0 по Эрленмейеру). При таких дозах достигается сокращение сосудов в селезенке, кишках и в почках и повышение давления и области n. splanchnicus. Обычно же дается отдельно морфин, а также сравнительно небольшие дозы камфоры и кофеина, которые даются вперемежку через 2–3 часа. Сторонники того взгляда, что шок — явление, обусловленное сокращением сосудов, рекомендуют применять атропин. Применяются также препараты наперстянки: дигален, кардиазол, корамин. Кроме того, хирург должен бороться с расстройством гемодинамики. Там, где шок вызван кровопотерями, нужно возместить кровопотерю, вводя большие дозы крови. Пи там, где мы имеем плазморрею, т. е. выхождение плазмы из кровяного русла, возникает вопрос о наполнении русла. С этой целью рекомендуется вливание под кожу или в вену физиологических растворов соли с адреналином, растворов глюкозы, но эффект от этих вливаний скоропроходящ. Эффект наблюдали от применения раствора гуммиарабика в растворе поваренной соли (9:1000) или в растворе глюкозы (10 %), вливаемого внутривенно в течение 20–30 минут в количестве 500–1000 см3.

Из модификации инфузий рекомендуют растворы соли с адреналином; вливание производят per rectum в виде капельных клизм 2–4 л в день. Это предложение очень рационально в том отношении, что утомленное сердце щадится от перегрузки во второй стадии шока. В последнее время начали применять внутривенные капельные вливания. В нашей клинике вливают эфедрин, которому нужно отдать предпочтение перед адреналином на основании ряда работ, проведенных в нашей клинике, а также и рядом других исследователей. Наконец, одним из наиболее эффективных методов является переливание крови дробными повторными порциями от 50–100 до 250–300 г.

Из всех перечисленных выше мероприятий должно быть обеспечено главнейшее — переливание крови и, несмотря ни на что, его следует проводить преимущественно перед всеми другими методами.

Почему мы сочли нужным остановиться так подробно на шоковом состоянии?

Шоковое состояние составляет очень трудную задачу для врачей на ГПМ. Согласно теоретическим исследованиям и практическим наблюдениям, при шоке не рекомендуется: 1) делать операции, 2) давать ингаляционный наркоз, 3) транспортировать раненого.

Эти общие правила вызывают, в свою очередь, ряд вопросов как лечебных, так и организационных.

К последним относится выделение особого помещения, где велись бы очень активные наблюдения, так как шоковые больные апатичны и нетребовательны. Организация этого отделения зависит от обстановки на фронте, но если при устойчивом фронте можно на 3–6–8–12 часов выделить такое помещение, то это принесет огромную пользу значительному числу шоковых раненых. Для обслуживания этих раненых нужно выделить специально инструктированный персонал (остерегаться полипрагмазии!).

В последние годы, когда начал разрабатываться вопрос о шоке, часто приходилось слышать недоуменные вопросы: как можно, воздерживаться от операции при шоке, если она жизненно показана? Перечислим жизнеопасные состояния: бьющее таксирующее кровотечение или нарастающее с катастрофическим падением внутреннее кровотечение, асфиксия тяжелой степени при ранении гортани и верхних дыхательных путей или при внутреннем вентильном пневмотораксе, при status elepticus и при ранении определенных участков мозга или же при бурно нарастающем внутричерепном давлении вследствие внутреннего кровотечения или нарастания явлений острой гидроцефалии, отека мозга. Во всех этих случаях неотложная помощь должна быть оказана и при наличии шокового состояния.

Перейти на страницу:

Все книги серии Врачебные истории

Побеждая смерть. Записки первого военного врача
Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы. Сергей Петрович открыл первые в России женские лечебные курсы, впервые применил термометр для определения температуры человека и разработал систему гигиены для врачей. В этой книге Сергей Петрович рассказывает о самых сложных и интересных случаях, с которыми ему довелось столкнуться во время врачебной практики, а также повествует о том, как нужно беседовать с больным, на что следует в первую очередь обращать внимание, как строить систему лечения пациента.

Сергей Петрович Боткин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное