Военный летчик: Воспоминания

– Вскоре после этого случая меня выгнали из армии за участие в заговоре, и я отправился в отцовскую усадьбу, где меня и застала победа революции. Но в самом конце 1958 года я узнал, что полковник Москера лежит раненый в военном госпитале. Мне захотелось посмотреть, что с ним стало. Когда я вошел в палату, то опешил от неожиданности - от него осталась одна тень. Куда делись его выправка, голос, который заставлял нас, курсантов, дрожать? Пуля попала ему в голову и, проникнув в мозг, раздробила черепную кость. Много километров солдаты несли его на руках, так как не было самолета, чтобы отправить его побыстрее в Гавану. Ведь самолеты были заняты ввозом контрабандных товаров из Майами для семейства Табернилья и его приспешников. Из-за этого многим тяжелораненым, которых не успевала вывозить в столицу, прямо на месте боя ампутировали, руки и ноги… Так вот я, когда вошел в палату, по-военному поприветствовал полковника. Он смотрел на меня и явно не узнавал. Это был не тот динамичный человек, каким все его знали в прошлом. Прендес, это было жалкое существо… Худющий, сгорбленный, полнейшая развалина… Наконец он узнал меня и медленно приблизился. Некоторое время он смотрел на меня затуманенным взором, эатем, издав странный гортанный звук, протянул мне дрожащую руку…

Всю вторую половину дня я разыскивал лейтенанта Карола. Когда уже вечерело, наша встреча наконец состоялась. В составе батальона Москеры он участвовал в боях, а когда вернулся и узнал, что я его ищу, сам отправился мне навстречу.

Он почти не изменился: как и прежде, с лица его не сходила улыбка, а в руках была любимая гитара. После обычных приветствий Карол спросил меня, что я делаю в этих местах. Я ответил, что привез офицеров на смену и что хотел бы поговорить с ним… Он продолжал улыбаться, но в его небольших серых глазах появилась настороженность…

Мы пошли прогуляться. Поднялись в гору, на которой лепились одна к другой несколько хижин. По так называемой улице, проходившей меж хижинами, сбегали вниз два ручейка. Если бы не полнолуние, тьма была бы кромешной. Нас окружала тишина, прерываемая время от времени лаем собак и мелодиями, льющимися из музыкального автомата в кафе, куда мы решили заглянуть. Других заведений поблизости не было. В нем стояли столики и грубые табуретки, обтянутые козлиной шкурой рыжего и черного цвета. Несколько местных мулаток обслуживали посетителей.

Мы попросили рому и закуску, и вежливые девушки, увидав наши офицерские нашивки, быстро и аккуратно обслужили нас. Я решил идти ва-банк без предварительной разведки, надеясь, что и на этот раз интуиция меня не подведет. Да и времени у меня было в обрез, поэтому я начал без всяких околичностей:

– Послушай, Карол, ты знаешь, что в стране началось широкое движение против Батисты?

С безразличным видом он пощипывал струны гитары.

– Я по мере сил помогаю этому движению так же, как и многие другие офицеры, которых ты знаешь. А когда оно перерастет в восстание, что будешь делать ты?

Карол все так же улыбался и перебирал струны.

– Продолжай.

– В общем, это движение объединяет три рода войск нашей армии, и в него входят люди из Движения 26 июля…

Вместо ответа он спросил меня:

– Ну а в случае восстания кто и как оповестит нас в этой глухомани?

Я ответил, что оповещен он будет при любых обстоятельствах, но я все-таки хотел бы энать, что предпримет он и другие ротные командиры в случае восстания. Нам нужно, чтобы молодые офицеры хотя бы сохраняли нейтралитет, если они, конечно, намерены бороться за свержение режима.

Карол ответил:

– Послушай, не надо рассказывать, что происходит в стране, и прежде всего здесь. Я все знаю получше, чем ты. Готов сотрудничать при условии, если ты нам гарантируешь успех.

У меня чуть не вырвалось: «А мне кто его гарантирует?» Но я промолчал, а он продолжил:

– Здесь есть группа офицеров, большинство из них знакомы тебе. Они все прекрасно понимают, что в армии царит коррупция и беспорядок. Все, что ты должен сделать, это сообщить мне о готовящихся событиях за несколько дней. Мы будем начеку, а как только поймем, что происходит что-то неладное, возглавим роты и по меньшей мере нейтрализуем их, чтобы избежать участия в боевых действиях против Фиделя.

Я спросил его об офицерах, на которых он мог положиться, и он назвал фамилии, знакомые мне еще по пехотному училищу.

– Не думай, что здесь у нас возник заговор, нет! Просто все, что происходит в стране, - это сплошное дерьмо!

– Тогда все в порядке! Есть вопросы?

– Не беспокойся, как только ты меня известишь или мы узнаем, что в армии происходит что-то неладное, мы выведем роты из зоны боевых действий.