Военный Петербург эпохи Павла I

Барабанщики носили обмундирование, подобное солдатскому, но с погоном не на левом, а на правом плече, и с «крыльцами» приборного сукна на плечах, а также имели нашивки из тесьмы или галуна (такие же, как мундирные петлицы) на передней части рукавов. Музыканты имели подобное же обмундирование, но с погоном на левом плече и с обшивкой тесьмой не только на рукавах, но и по всем швам мундира и краям карманных клапанов 17. В феврале 1796 г. музыкантам установлен мундир «обратных» цветов (красный с зеленым подбоем), но уже в апреле это распоряжение было отменено, и все музыканты вновь получили зеленые мундиры 18.

Обмундирование офицеров во многом походило на солдатское, но отличалось рядом деталей. Шляпы были пуховыми, с узким (у егерей – широким, с волнистыми «городками») галуном по цвету приборного металла, в углах шляп имелись кисти золотой или серебряной канители. В гренадерских батальонах Его Высочества и Палицына с 1796 г. крепилась и верхняя канительная кисть, или султанчик. Погона на мундире не имелось. Галстуки офицеров были из белого шелка, у егерских офицеров – из черной саржи. Мундиры, камзолы и штаны изготавливались из тонкого, хорошего качества сукна. Пуговицы были позолоченные или посеребренные, выпуклые («дутые»). Подбивались мундиры стамедом (до 1795 г. – красным, позднее, по данным К. В. Татарникова, зеленым), подкладка спинки делалась из тонкого холста. Приблизительно с 1794 г. мундиры офицеров украшаются шитыми канителью и блестками петлицами. Офицерам также полагались черного шелка с золотом (с 1795 г. – с серебром) темляки на холодное оружие, золотые (с 1795 г. – серебряные) шарфы, а также офицерские знаки, носимые на шее на голубой (с 1796 г. – на черной с оранжевой каймой) ленте (егерским офицерам знаков не полагалось), перчатки с крагами и трости, подобные унтерским, но с офицерским темляком. Для ношения вне строя Павел разрешил использовать вицмундиры и сюртуки.

Особое, более скромное, чему строевых офицеров, обмундирование имели офицеры Военного департамента и нестроевые офицерских чинов 19.

На вооружении Гатчинских войск состояли образцы оружия, изготовленные специально по заказу Павла Петровича и отличающиеся от тех, что были на вооружении русской регулярной армии. Они послужили прототипом образцов, принятых на вооружение в 1798 г.20

Вооружение рядового тяжелой пехоты (гренадера и мушкетера) состояло из ружья со штыком и тесака с медным эфесом. Рядовые и унтер-офицеры егерской роты были вооружены нарезными штуцерами и кортиками. Последние обычно носились в ножнах на поясе, но в случае необходимости примыкались к штуцеру с помощью специальной защелки 21.

Снаряжение рядовых тяжелой пехоты состояло из поясной портупеи яловичной кожи, с медной пряжкой и с тесачной лопастью, кожаной патронной сумы на 60 патронов, носимой на широкой яловичной перевязи через левое плечо, ранца из телячьей кожи, шерстью наружу, манерки (фляги) и сухарного мешка («лакомки» или «сламзака») 22. Нижние чины, вооруженные штуцерами (егеря и унтер-офицеры-гренадеры), носили подсумок для патронов на животе на портупее, и потому чересплечных патронных сум им не полагалось 23.

Строевые унтер-офицеры имели на вооружении тесак и алебарду, а гренадерские унтер-офицеры с 1794 г. получили «винтовальные» (нарезные) ружья с шестью нарезами, бывшие короче и легче солдатских 24.

Все офицеры имели на вооружении шпагу, а при нахождении в строю офицерам тяжелой пехоты полагался еще и эспантон – род длинной полупики 25.

Наличие алебард и эспантонов может показаться анахронизмом, но только на первый взгляд. При линейном построении пехоты они играли очень важную роль, так как, во-первых, позволяли определить местонахождение в строю офицеров и унтер-офицеров, а во-вторых, служили для рядовых ориентиром при равнении 26.