Военный Петербург эпохи Павла I

Вообще Павел с большой любовью относился к кадетам. Здесь уместно будет привести воспоминания Ф. В. Булгарина, при Павле – кадета 1-го Кадетского корпуса: «Император Павел Петрович несколько раз посещал корпус и был чрезвычайно ласков с кадетами, особенно с малолетними, позволяя им многие вольности в своем присутствии. – „Чем ты хочешь быть?“ – спросил Государь одного кадета в малолетнем отделении. – „Гусаром!“ – отвечал кадет. – „Хорошо, будешь! А ты чем хочешь быть?“ – промолвил Государь, обращаясь к другому малолетнему кадету. – „Государем!“ – отвечал кадет, смотря смело ему в глаза. – „Не советую, брат“, – сказал Государь, смеясь: „Тяжелое ремесло! Ступай лучше в гусары!“ – „Нет, я хочу быть Государем“, – повторил кадет. – „Зачем?“ – спросил Государь. – „Чтоб привезти в Петербург папеньку и маменьку“. – „А где же твой папенька?“ – „Он служит майором (не помню в каком) в гарнизоне!“ – „Это мы и без того сделаем!“ – сказал Государь ласково, потрепав по щеке кадета, и велел бывшему с ним генерал-адъютанту записать фамилию и место служения отца кадета. Через месяц отец кадета явился в корпус к сыну и от него узнал о причине милости Государя, который перевел его в сенатский полк и велел выдать несколько тысяч рублей на подъем и обмундировку… В другой раз Государь, проходя по галерее, уронил трость. Толпа кадетов бросилась поднимать ее, некоторые падали и, вырывая трость друг у друга, стали толкаться и чуть не драться между собой. Офицеры были в страхе, не зная, как примет это Государь, но он был чрезвычайно доволен. „Вижу, что вы будете усердно служить мне“, – сказал Государь, поцеловав того кадета, которому удалось схватить трость и предоставить ему, а всему корпусу велел раздать фрукты и распустить всех на три дня со двора» 98.

Скажем несколько слов и о службе военных музыкантов – ведь на них при Павле, как, впрочем, и всегда, лежала весьма ответственная задача музыкального сопровождения учений, вахтпарадов и других воинских ритуалов.

При Павле Петровиче численность полковых оркестров была сокращена вдвое 99 Так, согласно Уставу 1796 г., в мушкетерском и гренадерском полках полагалось быть 6 музыкантам (они, собственно, и составляли полковой оркестр), 37 барабанщикам (один из них, числящийся в первой роте 2-го батальона, – полковой) и 4 флейтщикам (по два при каждой гренадерской роте) 100. Фактически же в пехотных полковых оркестрах велено было иметь по 5 музыкантов 101. В кирасирских полках полагался 1 литаврщик, 1 штаб-трубач и 5 трубачей (по одному на эскадрон) 102. В гусарских полках полагалось иметь 1 штаб-трубача (трубы ему не полагалось) и 10 эскадронных трубачей (по одному на эскадрон) 103. Столь бедный на первый взгляд состав кавалерийских оркестров (только трубы) был обусловлен тем, что музыканты-кавалеристы должны были в строю в левой руке держать конские поводья, а в правой – инструмент и в таком положении играть. На трубах это вполне удавалось, играть же на деревянных духовых инструментах одной рукой было бы просто физически невозможно 104.

Однако штаты оркестров тяжелой пехоты дважды увеличивались. По штату 1798 г. в полковом оркестре полагалось иметь 7, а по штату 1800 г. – 10 музыкантов. Из инструментов в оркестрах остались валторны, кларнеты, гобои, фаготы и флейтраверсы. В егерских полках музыка была представлена только валторнистами (1 полковой и 20 ротных). Лейб-Гвардии в Егерском батальоне 105 полагались по штату 1798 г. 1 штаб-валторнист и 9 валторнистов 106.

А работать военным музыкантам приходилось ежедневно. День солдата начинался и кончался торжественным церемониалом – «зарей». Приказом определялось: «Зорю же бить во всех местах в такое время, когда по утрам рассветет так, что читать уже можно, по примеру сего и ввечеру, когда разбирать еще можно» 107. Особенно торжественным, с молитвой, был ритуал «Вечерней зари». Оформление его произошло именно при Павле благодаря выдающемуся русскому композитору Дмитрию Степановичу Бортнянскому (1751–1825), много лет работавшему при «малом» дворе Цесаревича Павла Петровича. Д. С. Бортнянским были написаны «Заря», а также духовный гимн «Коль славен наш Господь в Сионе» (на слова М. М. Хераскова), который также вошел в ритуал «Вечерней зари». Интересно, что этот ритуал произвел столь неизгладимое впечатление на прусского короля Фридриха Вильгельма III, что он испросил у Александра I разрешение использовать его в прусской армии. И 101 год – с августа 1813 г. и до Первой мировой войны – музыка русской «Вечерней зари» исполнялась в прусской армии 108.

Еще в 1787 г., вероятно, по заказу Павла, Д. С. Бортнянский написал «Гатчинский марш», оставивший заметный след в истории русской военной музыки 109. Позднее он приобрел широкую популярность в русской армии 110.