Военный преступник

Приготовления к дьявольскому обряду длились не менее двух часов. Жертвенник окружили ярко пылающими кострами, расположенными в форме пентаграммы[27]. Рядом с ним, на наспех сколоченном дощатом столе, Залумян лично расставил принесенные из погребальной камеры предметы. Бронзовую курительницу, объемистый алебастровый сосуд, похожий на распустившийся цветок лотоса, широкий золотой кубок с изображенными по бокам оскаленными звериными мордами, четыре серебряные чаши, одну железную, а также бережно положил длинный, острый кинжал с темной, богато изукрашенной рубиновым узором рукоятью.

В бронзовую курительницу насыпали раскаленных углей, а «Сестра Лаура» бросила на них горсть каких-то сморщенных, сухих корешков. Из курительницы поднялась тонкая, змеящаяся струйка голубоватого дурманящего дыма. В заключение трое «правозащитников» и глава глюкозовского фонда облачились в черные, с остроконечными капюшонами балахоны до пят, которые боевики секты извлекли из багажников джипов и на вытянутых руках благоговейно преподнесли хозяевам.

– Готово! – провозгласил «Брат Якоб» торжественно. – Пора начинать!

Повинуясь небрежному взмаху мохнатой ручонки Ихлова, Шевченко с Брыкуном приволокли из палатки Таню Меньшикову, развязали, грубо содрали с нее одежду и голую швырнули на жертвенник, лицом вверх. Несчастная женщина, видимо, до сих пор не оправилась от удара экс-легионера и даже не пыталась сопротивляться. Она лишь тихо, жалобно постанывала. Голубые глаза затянулись мутной поволокой. Обнаженная грудь подергивалась в неровном, прерывистом дыхании.

– Девка православная? – деловито осведомилась «Сестра Лаура».

– Да, но чисто формально: – с усмешкой ответил «Брат Хирам». – В церкви не появлялась с момента крещения (то бишь с годовалого возраста), а о Боге имеет довольно туманное представление. По сути вообще в Него не верит, полагаясь целиком и полностью на материалистическую науку! Так, вещий сон христианского фанатика она объясняла исключительно нервным расстройством. Дура, блин, набитая!!!

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула жирная «жаба». – Значит, попадет после смерти туда, куда нам надо!

Госпожа «правозащитница» схватила со стола кинжал, коротко резанула Таню по шее и передала кинжал дальше, Залумяну... Свой удар нанес каждый из присутствующих. Последними били Сперанский и молдаванин Вася.

Раны Меньшиковой обильно кровоточили. Поначалу бедная врачиха вскрикивала, конвульсивно извивалась. Потом постепенно затихла. Белокурая головка безвольно свесилась на плечо.

Трудно полностью описать испытанные мною чувства. Боюсь, просто не хватит слов! Острая жалость, гнев, отчаяние... раздирали душу на части! Но что мог поделать я, обездвиженный и обезмолвленный чертовым «препаратом»?! Только смотреть, задыхаясь от лютой ненависти к сгрудившимся у жертвенника бесовским прихвостням.

«Господь свидетель! Если вдруг сумею чудом вырваться из плена, ни одна из этих поганых тварей не проживет больше суток!!!» – мысленно поклялся я тогда...

Между тем отвратительный ритуал продолжался. Брыкун и Шевченко подняли вверх истерзанное тело, а «Сестра Лаура» взяла обеими руками золотой кубок со звериными мордами, бормоча под нос какие-то заклинания, собрала в него стекающую кровь, наполнила ею четыре серебряные чаши, а остаток вылила в железную.

– Овеликий Люцифер! – истошно взвыла мерзкая ведьма. – Душа сей женщины досталась тебе, и мы твои!!!

Не сговариваясь, словно получив чей-то телепатический приказ, ублюдки начали пить кровь. Четверо главных – из персональных серебряных чаш, остальные – из общей, железной. Затем, по очереди орудуя кинжалом, сатанисты распотрошили тело жертвы как скотскую тушу на бойне. Сердце и мозг положили отдельно в алебастровый сосуд. Специально для «элиты». Вооружившись столовыми ножами и вилками, фигуры в черных балахонах с жадностью набросились на «изысканное» угощение[28]. «Быдло» же, рыча, ухая и отпихивая друг друга локтями, выдирало куски мяса прямо из трупа.

В моем сознании весь этот чудовищный кошмар растянулся на целую вечность, хотя на самом деле прошло, вероятно, не более полутора часов...

Наконец нелюди насытились. Обглоданные останки Тани они, облив бензином, кинули в ближайший костер, а сами, встав попарно спина к спине и взявшись под руки, начали какой-то дикий танец, высоко выбрасывая ноги и сопровождая его нечленораздельными выкриками. Всю поляну затянуло клубами вонючего дыма. Не знаю, мерещилось мне или нет, но я отчетливо слышал сиплое карканье кружащегося в небе бесчисленного воронья, а также доносящийся из леса протяжный волчий вой.

Потом дым рассеялся, карканье и вой смолкли, снова стало видно Солнце, однако гнусности вокруг не прекращались! Вдоволь наплясавшиеся существа мужского пола с энтузиазмом занялись гомосексуализмом. Не у дел остались лишь профессор Сперанский (которому не хватило партнера) да пучеглазая Жанна Кваша, как тут же выяснилось – закоренелая лесбиянка.