Военный прогресс: социально-философский анализ

Тем более, что наша цивилизация не раз становилась на грань выживания. Особенно это касается русских, склонных брать на себя общечеловеческие эксперименты. С. Франк в данной связи справедливо подчеркивает: «В том и состоит печальная ирония истории, что русский коммунизм, основывающийся теоретически на экономическом материализме, т.е. на вере в полную зависимость политического развития от экономически созданных сил страны, должен укрепляться на безнадежной позиции, при которой его политические условия прямо противоречат экономическим условиям. И все же это противоречие непреодолимо для него самого и должно рано или поздно послужит причиной его крушения»62.

Определение, как и перспективы развития военного прогресса также детерминированы информационной войной, особо характерной для современного этапа развития цивилизации. Информационное оружие необходимо там, где есть общество, готовое к восприятию информации. Оно тем эффективнее, чем больше людей готовы принять роль жертвы, чем больше людей готовы отказаться от собственной идентичности в конечном счете и раствориться в том проекте, который навязывает та или иная информационная система. Россия проиграла информационную войну с Западом в 1994–1996-х годах, когда наше собственное телевидение пинало в спину нашу армию, когда люди с деструктивной философией жизни имели доступ к формированию общественного сознания.

Целостность социальной жизни не означает гармонии и единства социальных сил. Напротив, вся социальная сфера на всех этапах ее развития буквально «переполнена» противоречиями; зачастую очень острыми, непримиримыми. Отсюда – сложнейшая и непрерывная борьба социальных сил в социальной истории человечества. Но противоречия эти зачастую отнюдь не альтернативны целостности социальной сферы как таковой. Более того, они могут быть поняты в своем действительном значении именно тогда, когда будут связаны с этой социальной целостностью, осмыслены вместе с ней.

На этом фоне исследуется военный прогресс, ведь в войне очень многое решают стартовые условия. Это прекрасно понимали Сун-цзы и Клаузевиц, утверждая: как, в каком положении война начинается, такими и будут ее результаты. Это положение (вместе с союзниками) геополитики вписывают в пространство. Следовательно, стартовые условия войны имеют четкое пространственное выражение. На этом строится собственно геополитический анализ войны – совершенно отдельный от идеологического, экономического или военно-технического анализа. Об этом свидетельствует обзор стартовых условий второй мировой войны с геополитической точки зрения.

Военный прогресс во многом является следствием социальной системы, характерная черта которой – это неравновесность, нестабильность, вызванная беспрестанным колебанием между порядком и хаосом, организацией и дезорганизацией, тенденцией к смерти и тенденцией к выживанию. Отсюда – особый интерес к таким явлениям, как экономическое и социальное неравенство, конфликты и социальные противоречия, стимулирующие военный прогресс.

Адекватное определение ведущих черт современного военного прогресса, невозможно вне анализа роли государства и всех его структур в глобальном мире. Сегодня становится очевидным, что традиционное государство распадается, поскольку перестает справляться с важнейшими военно-политическими функциями. Для страны, не обладающей мощным ядерным потенциалом, такое государство попросту не нужно, потому что не может защитить себя от ядерной угрозы. Для ядерной державы оно также в каком-то смысле избыточно, поскольку для обслуживания ядерного оружия на самом деле нужно гораздо меньше людей и производственных мощностей, чем для содержания обычных вооруженных сил. С другой стороны, «классическое» громоздкое государство оказывается почти беззащитным против терроризма и родственных ему форм.

Актуальность исследования проблем, связанных с особенностями понимания военного прогресса, детерминирована изменениями, которые характеризуют современное глобальное мироустройство, в результате чего проблема прогресса вышла на первый план.

Во-первых, благодаря получившей во второй половине ХХ в. чрезвычайно активное развитие новой науки – политологии, показавшей свою состоятельность и продуктивность в самых разных областях социальных, государственных, межгосударственных отношений.

Во-вторых, вследствие определенных геополитических процессов, произошедших в результате распада СССР, объединения Европы, появления и признания угрозы мирового терроризма, претензий США на единоличное господство в мире, наступившего мирового кризиса и др.

В-третьих, это связано с особенностями развития России на протяжении последнего десятилетия, рождению ее нового, по сравнению с эпохой девяностых годов, политического и государственного самосознания, ярким выражением которого является концепция «суверенной личности», призванная отразить изменение статуса российского государства в глазах членов мирового сообщества, повышением его реальной политической, военной, экономической значимости и независимости в мире63.