Военный советникъ

Аккуратно приземлив майсенский фарфор на расписное блюдечко, гость потер подбородок, как бы подбирая подходящие слова:

— Некоторое время назад, группа химиков из Лабораторий Менделеева смогла выделить сразу два редких металла: менделевий[136] и радий. Первый не представляет особого интереса, вдобавок жутко ядовит — а вот второй обладает замечательным природным свойством испускать невидимое излучение, схожее с икс-лучами в аппарате Пильчикова. Отличие у них одно: икс-лучи свободно пронзают человеческую плоть, а установка на основе радия — землю и воду. Причем чем больше этого замечательного металла использовано, тем глубже в земные недра можно заглянуть…

К чести министра финансов Российской империи, челюсть на своем месте тот удержать смог — хотя перспективы открытия уловил моментально. И поверил в его реальность тоже сразу и всерьез:

— Князь. Верно ли я понимаю, что и железнорудные карьеры в Криворожье, и все эти месторождения в Карелии, и даже нефтяные поля на Самарской Луке обнаружены с помощью?..

— Абсолютно верно.

До Марии Ивановны пока еще не дошло, но ее мыслительный процесс двигался в верном направлении.

— Потрясающе!!! Воистину, технический прогресс творит настоящие чудеса…

— Сергей Юльевич, вы только при ком-нибудь из Синода такое не скажите — ей-богу, хлопот не оберетесь.

— А?.. Да-да, разумеется. Эти, с позволения сказать, господа, и без того мне немало досаждают.

Вздох супругов Витте вышел как никогда синхронным. Одна — крещеная и уже раз разведенная еврейка, второй — на ней женат. Агренев же… Он просто молчал и наслаждался маленьким триумфом. Такую лапшу на уши он еще никому и никогда не развешивал — в плане грядущих последствий, разумеется. Подавив иррациональное желание скрестить пальцы и загадать «только бы получилось!», сказочник согласился на еще одну чашку чая и даже честно ее допил, попутно поделившись с разрумянившейся Матильдой парочкой безопасных сплетен. Выслушав в ответ вдвое большее количество светской чепухи, и не забыв поблагодарить хозяйку за невероятно вкусное угощение (вроде были на столе какие-то конфеты?), Александр попрощался с ушедшим в благородную задумчивость хозяином и в сопровождении уже знакомого ливрейного благополучно отбыл.

«А портфельчик-то открывали, открывали… — волоски-контрольки нарушены».

Впрочем, гость был не в претензии. Натянув перчатки и подхватив услужливо подсунутый портфель, он покинул министерское жилище — и пока шел до рыкнувшего мотором лимузина, как раз успел оценить профессионально-рассеянный взгляд как бы случайного прохожего. На троечку, честно говоря!

«Всего-то одного орловского губернатора подстрелили, а уже какой прогресс: и филеров вдвое больше стало, и у постовых на поясах револьверы появились. А говорят, власти ленивы и неповоротливы!»

Мягко щелкнула автомобильная дверь, отсекая уютный салон от внешнего мира. Дрогнул и потек-побежал за толстыми стеклами уличный пейзаж, позволяя пассажиру расслабиться и содрать с лица опостылевшую маску титулованного аристократа, архимиллионера, оружейного магната и прочая, прочая, прочая… Расплывшись на сиденье человекообразной медузой, Александр глубоко вздохнул. Медленно выдохнул, избавляясь от внутреннего напряжения, нежно улыбнулся и тихо-тихо прошептал:

— Ну что. Пускай из искры возгорится пламя?

Каникулы… Сколь много в слове этом для сердца школьников слилось, как много в нем отозвалось! Впрочем, в августе и вполне взрослые студенты с превеликим удовольствием отдыхали от твердого гранита тех наук, коий они весь учебный год упорно грызли. Или царапали. Впрочем, некоторые лентяи этот самый гранит скорее лизали… Гхм. Так вот: если для обычных учеников каникулы были просто радостным событием, то для детей, обучающихся на полном пансионе — долгожданной наградой за долгую разлуку с мамами-папами. А еще возможностью отдохнуть-побегать-порезвиться вдали от строгих и все замечающих классных дам, полакомиться домашней выпечкой и наконец-то выспаться в свое удовольствие в мягкой домашней кроватке!

— Мадемуазель[137] Шпакольская? За вами приехали.

Названная пансионерка тут же подскочила, и со счастливой улыбкой устремилась на выход. Однако под внимательным взглядом воспитательницы остановилась, вернулась обратно и присела перед остальными девочками в прощальном книксене.

— До свидания!

Получив одобрительный кивок придирчивой мадам, выпускница подготовительного класса все так же неспешно вышла прочь. Впрочем, благоприобретенная воспитанность Оленьки закончилась аккурат за дверью — предательское эхо мигом донесло до оставшихся в дортуаре дробный перестук ее торопливого бега.

— Мадемуазель Елютина…

Пока счастливица пробиралась на выход, появилась одна из дежурных старшеклассниц с очередной запиской.

— А также мадемуазель Волошина-Томанова.