Военный советникъ

Продемонстрировав навыки правильного книксена, обе пансионерки под бдительным конвоем дежурной проследовали на первый этаж, где и расстались — вполне возможно, что навсегда. Некоторые девочки учились всего один год, готовясь к поступлению в женскую гимназию Мариинского ведомства (или даже в Харьковский институт благородных девиц!), у других родители считали, что дочкам для жизни вполне хватит и пяти классов хорошей частной школы — правда, таких обычно отдавали в учение не раньше восьми-девяти лет.

— Ой, исхудала-то как!..

Невольно оглянувшись на щекастую Нинку, которая утром едва влезла в домашнее платье, юная блондинка подошла к девушке в красивом белом платье и неуверенно ей улыбнулась.

— Ну вот, опять я вижу надутого ежика с острыми иголками! — Игнорируя сюсюкающие причитания дородной мамаши Елютиной о том, что злые воспитательницы нарочно морили голодом ее пухлую деточку, Ульяна присела возле кузины и тихонечко ей предложила: — Если хочешь, мы прямо сейчас поедем в ваше поместье. Наверняка твои братья будут счастливы провести с тобой весь остаток лета…

Еще больше насупившись, Сашенька несколько мгновений обдумывала это щедрое предложение — после чего резко мотнула головой, растрепывая аккуратно уложенные локоны прически. Она, конечно, еще маленькая, но все равно прекрасно помнит все дразнилки и обзывалки противных старших братцев!..

— Тогда, быть может, к тетушке Галине Георгиевне?

На сей раз прическа юной мадемуазель пострадала значительно сильнее: девочка уже имела сомнительное счастье познакомиться с назойливой заботой и удушающей любовью своей незамужней тетки. Едва слышно шмыгнув носиком и удержав в себе детское: «К маме хочу!!!», уж-жасно взрослая восьмилетняя Александра вложила пальчики в ладонь кузины и потянула ее за собой. Мимо противной мадам Панченко, всегда находящей повод придраться и наказать, мимо нескольких ровесниц, с которыми она так толком и не подружилась, и мимо вечно строгого усатого швейцара, в этот раз расплывшегося в приветливой и насквозь фальшивой улыбке.

— Всего наилучшего, ваш-сияс-во!

Переход от зябкой прохлады школьного фойе к ослепительному свету был столь резок, что девочка невольно растерялась, как-то упустив тот момент, когда в ее руках оказался легкий зонтик-парасолька[138] — а сама она уже сидела на горячем диванчике открытого конного экипажа. Нагретый палящим солнцем верх фаэтона неприятно пах кислой кожей и лаком, от лошади тоже… гм, заметно веяло. Но все эти мелочи никак не могли испортить радость Сашеньки, чуть ли не впервые в жизни получившей возможность спокойно разглядывать летний Харьков. Или двух служанок кузины, расположившихся на диванчике напротив них, причем левая кореянка сидела в обнимку с чемоданчиком школьницы — и последнее обстоятельство вызвало к жизни вполне закономерный вопрос:

— Уля, а куда мы едем?

— В наш вагон, милая. Боже, эта жара просто сводит с ума… Как доберемся, сразу же смени платье на более подходящее, хорошо? А мне определенно нужен душ!

Уйдя в себя на пару минут, Сашенька довольно забавно хмурилась и покусывала нижнюю губку, не замечая веселых переглядываний и быстрых улыбочек взрослых спутниц. Правда, попавшаяся на глаза красочная вывеска и многоцветные афиши кинотеатра «Империал» отвлекли начинающую модницу от размышлений о новом платье — но любопытство все равно оказалось сильнее:

— А… подходящее, это как?

Рассмеявшись, Ульяна поправила очередной своевольный локон из остатков школьной прически.

— Наберись терпения, Солнышко, мы уже почти на месте.

Странно, но вокзал был совсем в другой стороне. Тем временем фаэтон свернул в переулок, звучно расплескал колесами грязную лужу и покатился вдоль высокого дощатого забора, за которым строили что-то очень большое и раскрашенное в скучный мышасто-серый цвет. Может, потом перекрасят?.. Задумавшись над этим, Александра как-то пропустила мимо сознания остаток пути и тот момент, когда экипаж заехал в какие-то ворота.

— Со-олнышко?!

— А?..

— Ты сама выберешься, или помочь?

— Сама!

Покинув фаэтон, девочка тут же загляделась на высокие штабеля всевозможных ящиков, мешков, бочек и коробок — аккуратные ряды которых уходили прямиком в гулкую темноту бесконечно-длинного лабаза. Незаметно поежившись (вот никогда она не любила темноту!), Саша обернулась и невольно замерла при виде зеленого домика на больших железных колесах: пыльного, с облупившейся краской на бортах, и отчего-то вкусно пахнущего свежим березовым дымом. Вообще, когда кузина говорила про их вагон, она подумала, что речь идет об отдельном купе — одна старшеклассница-пансионерка как-то хвасталась, что несколько раз путешествовала в таком с родителями…

— Юная хозяйка.

Обнаружив подле себя согнувшуюся в низком поклоне незнакомую девушку, Александра вздрогнула и едва не спряталась за близкую и такую надежную юбку старшей сестры. Впрочем, пару шагов поближе к укрытию она все же сделала — так, на всякий случай.

— Знакомься, это твоя доверенная служанка Ким Дунг.

— Моя?..