Военный советникъ

Не выдержав, генерал-майор решил сэкономить себе пару-тройку минут и совсем немножечко нервов.

— Покойный был известен предусмотрительностью и определенной осторожностью — поэтому у него наверняка имелся личный архив особого рода.

Все отлично поняли, о чем речь: любой крупный коммерсант старается подстраховаться от неприятностей с сильными мира сего, тщательно собирая и бережно храня разные полезные документы. К примеру, тайные бухгалтерские книги, в которых педантично отмечено — когда и в какие кабинеты заносились благодарности. Или пожелтевшая от времени записка с весьма узнаваемым августейшим почерком; потрепанная ведомость дополнительных выплат по облигациям железнодорожного займа; оригиналы иных документов, украшенных собственноручными подписями весьма высоких чинов… Ничто по отдельности, вместе все эти бумажки превращались в удивительно действенное средство, дающее своему обладателю настоящий душевный покой. Ну ежели не наглеть, конечно.

— Все мы понимаем, насколько деликатна история российских железнодорожных концессий…

Полуобернувшись и поглядев на закрепленный над рабочим местом царский портрет, хозяин кабинета очень толсто намекнул на некоторых членов августейшей фамилии, некогда отметившихся на трудном и почетном поприще строительства железных дорог. Ныне они в большинстве своем уже покинули земную юдоль — но оставили после себя детей и даже внуков… регулярно досаждающих своими выходками государю императору Николаю Александровичу! Так что еще один инструмент влияния на царскую родню был бы весьма кстати. Да и в любом случае: не оставлять же столь опасные документы в чьих-то сторонних руках?! А в том, что архив есть, все присутствующие были уверены почти на сто процентов.

— Также позволю напомнить, что Блиох был близко знаком с прошлым министром финансов Вышнеградским, и сменившим его Витте. Перспективы, господа, какие перспективы!..

Полковники быстро переглянулись и покивали — вопросов к нынешнему минфину у департамента статистики было много. Жаль только, что задать их столь влиятельному вельможе не было ну никакой возможности. Пока.

— К делу: Осип Захарович, бросайте второстепенные направления и все силы, все внимание направьте на Варшаву. Денег не жалеть, положительный результат все оправдает.

Невозмутимо кивнув, Завозин уточнил:

— У меня и так некоторый перерасход фондов, а на дворе пока еще только сентябрь…

— Сегодня же испрошу у государя дополнительные ассигнования. В крайнем случае, возместим из экстраординарных фондов!

Откинувшись на спинку стула и выдержав паузу, генерал переключился на Молчанова — который в этот момент как раз окончательно распрощался с надеждой побывать нынешней осенью на черноморском побережье.

— Николай Илларионович. Нужны любые зацепки, могущие привести к архиву, любые предположения о том, где и у кого он может храниться.

Дождавшись четкого наклонения головы, заменяющего уставное: «Так точно, Ваше превосходительство!», Васильев выдал последнее ценное указание:

— Ввиду особой важности дела, осуществлять руководство на месте в Варшаве. Проездные и командировочные документы получите в канцелярии, выезжаете сегодня вечерним поездом… С Богом, господа!

Отправив офицеров совершать срочный служебный подвиг, главный статистик Министерства внутренних дел Российской империи выждал минуту-другую. Прислушался, налил и выпил полстакана воды из хрустального графинчика, обтер пушистые усы специальным платочком — да и замурлыкал новый романс:

— Поутру на заре, по росистой траве, я пойду свежим утром дышать…

Подернув рукава тщательно отглаженного генеральского мундира, тайный меломан[147] немного погремел замком сейфа, достав небольшой портфель из тех, что в последнее время входили в моду среди высокопоставленных чиновников и дипломатов. Собственно, новинку так и звали — «дипломат»!

— И в душистую тень, где теснится сирень, я пойду свое счастье искать. В жизни счастье одно, мне найти суждено, это счастье в сирени живет…

Щелкнув пряжками стильного и строгого на вид чуда, Михаил Владимирович освидетельствовал две сафьяновых папки с серебряными уголками и довольно вздохнул:

— В жизни счастье одно, мне найти суждено, это счастье в сирени живет…

Песенка оказалась ужасно прилипчивой: усаживаясь через полчаса в загодя заказанный желтый таксомотор до Царскосельского вокзала[148], он круг за кругом мурлыкал одни и те же слова — и только неприятно звонкий голос распространителя свежей прессы помог отвлечься от музыкального наваждения.

— Последние известия из Судана: осада Омдурмана[149] продолжается! Потеря двух канонерок на Ниле — досадная случайность или предательство египетских союзников? Интервью с лордом Китченером! Также имеется репортаж о ходе мирных переговоров о завершении Испано-американской войны!!!

Обменяв свежую газету на потертый двугривенный, мелкий коммерсант тут же отошел от поручика Гусарского его величества лейб-гвардии полка и повел по сторонам неожиданно цепким взглядом. Узрел аж целого жандармского генерала, моментально сориентировался и вновь пронзительно заголосил: