Военныя силы Японiи. Японская армiя въ 1910 году.

Въ обыкновенное время, когда никакiя страсти не разжигаютъ природнаго шовинизма японцевъ, когда жажда славы не кружитъ имъ головъ, частный интересъ, какъ и въ другихъ государствахъ, не легко приносится въ жертву общему интересу. Частный-же интересъ плохо мирится съ трехлѣтнимъ пребыванiемъ въ казармѣ, тѣмъ болѣе съ безпросвѣтною карьерою унтеръ-офицера. Въ виду тѣхъ-же точно причинъ, вопросъ о карьерѣ офицера стоитъ иначе. Не будучи слишкомъ блестящею, карьера эта доставляетъ офицеру уважаемое положенiе въ обществѣ, скромный достатокъ и въ то же время извѣстное обаянiе власти. Обладая правомъ командованiя, какъ-бы ни были узки его рамки, офицерство мнитъ себя снова кастою былыхъ временъ; притомъ каждый кадетъ, добросовѣстно работая, можетъ разсчитывать, что въ своемъ патронташѣ онъ несетъ, по крайней мѣрѣ, генеральскiе эполеты.

***

Въ концѣ настоящей работы я буду имѣть случай возвратиться къ вопросу о достоинствахъ и недостаткахъ японскаго солдата.

Если мимоходомъ я остановливаюсь на духѣ воинской дисциплины въ японской армiи, то лишь для того, чтобы опровергнуть нѣсколько ошибочныхъ понятiй, установившихся по этому вопросу. Дисциалина, кирицу, которая должна быть основнымъ свойствомъ каждой армiи, особенно замѣчательна у японцевъ, но она не для всѣхъ одинакова и, кромѣ того, въ военное время значительно строже, чѣмъ въ мирное.

Духъ обезличенiя и iерархической подчиненности въ Японiи является наслѣдiемъ семи вѣковъ феодализма. Гнуть спину передъ старшимъ, даже когда онъ неправъ, потому только, что онъ старшiй, ками, — является привычнымъ для японца тѣлодвиженiемъ. Странно то, что вмѣстѣ съ этимъ японецъ гордъ, очень тщеславенъ и обидчивъ. Впрочемъ, онъ является такимъ съ нацiональной точки зрѣнiя болѣе, чѣмъ съ индивидуальной.

Причина этого въ томъ, что въ Японiи отдѣльная личность при какомъ-бы то ни было режимѣ довольствуется немногимъ.

Имперiалистическая и семейственная теорiя синтоизма, такъ же, какъ и доктрины бусидоо[8], прочно внѣдрили чувство почтенiя къ старшимъ и повиновенiя во чтобы то ни стало.

Ученiе Конфуцiя, бывшее въ большой модѣ въ перiодъ Токугавскаго правленiя[9], только усилило эту склонность, унаслѣдованную отъ предковъ. Въ результатѣ получилось поразительное обезличенiе японца. Наши индивидуалистическiе взгляды, хотя и представляются съ теоретической точки зрѣнiя образцовыми, не успѣли еще поколебать въ японцѣ его пассивность и способность къ самотреченiю, столь цѣнныя съ военной точки зрѣнiя. До настоящаго времени именно въ этомъ сочетанiи нравственныхъ свойствъ народа, а не въ дарованiяхъ полководцевъ слѣдуетъ искать основную причину японскихъ побѣдъ.

Но многiе, кажется, забываютъ, что японецъ, подобно человѣку Горацiя, является человѣкомъ, которому «ничто человѣческое не чуждо». Если въ военное время онъ забываетъ, что онъ индивидъ для того, чтобы сознать себя крупицею, составной частью великаго цѣлаго, то въ обычной мирной обстановкѣ японецъ представляется самымъ обыкновеннымъ человѣкомъ, обладающимъ пороками и страстями въ не меньней степени, чѣмъ среднiй представитель всякой другой нацiи. И эти страсти порождаютъ часто нарушенiя наиболѣе важныхъ обязанностей, въ томъ числѣ и военныхъ.

Именно тотчасъ послѣ русско-японской войны наблюдался расцвѣтъ распущенности и отсутствiя дисциплины. Изъ любви къ женщинѣ, къ вину или къ игрѣ — часты побѣги изъ казармы. Кражи, драки и случаи неповиновенiя вовсе не являются, какъ слѣдовало бы, чуждыми военной средѣ. Я могъ бы указать рядъ фактовъ, когда солдаты, сопротивляясь своимъ начальникамъ, наносили удары, даже пускали въ ходъ оружiе. За отказъ въ отпускѣ, за нѣсколько рѣзкихъ словъ, также изъ за дурной пищи группы нижнихъ чиновъ по взаимному соглашенiю возмущались и совершали побѣгъ изъ полка. Не мало самоубiйцъ среди нихъ. Словомъ, въ 1909 г. болѣе 3600 солдатъ были преданы военному суду.

Начальники съ своей стороны часто забывали свой долгъ и до того грубо обращались съ подчиненными, что въ 1907 г.[10] вызвали противъ себя цѣлый походъ въ печати. Въ теченiе трехъ послѣднихъ лѣтъ среди офицеровъ двухъ каждыхъ категорiй резерва, призываемыхъ для учебныхъ сбровъ въ перiодъ съ апрѣля до iюля на срокъ около трехъ недѣль, тоже создалось обыкновенiе всѣми возможными способами уклоняться отъ призыва. Я лишь напомню еще о недавнихъ покушенiяхъ на измѣну[11]: удачные или нѣтъ, эти попытки служатъ тревожнымъ признакомъ измѣненiя образа мыслей японца въ такомъ важномъ вопросѣ.

Итакъ, не слѣдуетъ впадать въ крайности: японскiй солдатъ далеко не полубогъ. Но, не создавая изъ него легендарнаго героя, необходимо признать за нимъ рядъ достоинствъ.

***

Въ текущей политической жизни Японiи среди хотя и не слишкомъ частыхъ смѣнъ министерствъ обращаетъ на себя вниманiе то, что на постахъ министровъ военнаго и морского постоянно остаются одни и тѣ же лица. Этотъ фактъ зависитъ отъ двухъ причинъ.