Военспец. Чужое лицо

Ход был узким и низким, пришлось идти согнувшись, хорошо – недалеко, метров четыре-пять. С последним шагом Андрей достиг поворота, за которым перед ним открылась целая комната, метра три на четыре размером – в рост стоять можно было. Стены выложены дубом, вдоль стен – полки, а на них – мешки и мешочки.

Андрей развязал один – он был полон серебряных монет. А впрочем, другого он и не ожидал. Конечно, не царская казна в Белоозере, но изрядно. Если весь груз на телегу сложить, то лошадь не потянет. Или телега переломится. Золото – оно тяжёлое, объём занимает небольшой, а весу много. Вот серебро – то лёгкое.

Андрей повернул к выходу: что искал – то обнаружил. Теперь надо думать, что делать дальше.

У выхода он обнаружил гвоздик, а на нём – листки бумаги. Задержавшись, он снял один, всмотрелся в строчки – ну-ка, почитаем.

«Посылаю тебе монет золотых свейских полпуда и серебра такожды».

Ага, вроде накладной. И здесь монеты шведские. Откуда у Шуйского столько? Впрочем, не его дело.

Он снял другую бумажку – никакой неожиданности:

«Посылаю с гонцом, тебе известным, окладов иконных четыре да жуковиньев самоцветных восемь».

Жуковиньями на Руси называли драгоценные камни – бриллианты, изумруды, рубины, топазы. А оклады с икон не иначе как у мятежников отобраны. Поляки да мразь разбойничья церкви грабила нещадно, не боясь Божьего гнева.

Листки Андрей вернул на место. Интересно, писал ли Андриянов царю расписки? Главное было сделано, тайник обнаружен.

Он выбрался в подвал и попытался прикрыть потайную дверь, но не получилось. Он снова потянул на себя железное кольцо, и дверь со щелчком закрылась. Андрей осмотрел стену – ни щёлочки. Если бы он сам только что дверь и вход в подземелье не видел – не нашёл бы. Чудны дела твои, Господи!

Андрей вернул бочки на место и поднялся в дом. Спалось ему в эту ночь, как никогда, хорошо, и на душе было легко.

Проснулся он уже к обеду, от запаха съестного, исходившего из поварни – как называлась кухня. Спустившись вниз, с аппетитом поел, а потом вновь поднялся на второй этаж, в кабинет хозяина. Здесь он не был с тех пор, как жёг бумаги. Теперь ему нужна была хоть одна с росписью купца.

Задумка его была проста – встать на место Андриянова. Весть о его смерти до Москвы дойдёт не скоро, если вообще дойдёт: смута, мятежники вокруг столицы. Умер купец – печально, но родни нет. Купцов же на Руси тысячи, и о смерти каждого сообщать в Первопрестольную управа не обязана. Вот на это и был расчет. Но подпись нужна: Андрей полагал, что может прибыть гонец с грузом. Сдаст груз – нужна расписка. Ведь не зря же купец сопроводительные бумаги на гвоздик в подвале накалывал – своего рода бухгалтерия, учёт. Денежки счёт любят. И царю с гонцом расписки передавал – это точно. Правда, на бумагах, обнаруженных в подвале, ничьих подписей не было. Коли убьют гонца лихие люди и груз заберут, неизвестно, от кого он и кому предназначался.

Бумаги в подвале по́том не пахли и не были засалены, стало быть – гонцы не везли их в стельке сапога или в рукаве, под рубахою, у тела. Скорее всего бумага лежала в мешке вместе с грузом. Но для Андрея сейчас была важна каждая мелочь, иначе можно проколоться.

Он долго рылся в столе, в шкафу. Бумаги нашёл, но без подписи. Это была опись покупок, денежные счета. Не для тайных дел – по ведению лавки или домашнего хозяйства. Но как образец почерка – сгодится.

Он положил перед собой листки и попробовал написать сам, стараясь копировать почерк. Если писать не торопясь, получалось похоже. Но подпись! Он потренировался ещё. Когда получилось похоже, счёл часть задачи выполненной.

Потом направился в лавку – ведь не был там два дня, надо было показаться. Обговорил с Поликарпом текущие дела, посчитал доход и уже собрался уходить, но вдруг спросил:

– У тебя бумаги Андрияновы есть?

– Есть, все храню, ни одной не выкинул – целая пачка.

– Давай все, мне проверить надо.

Придя домой, он сразу направился в кабинет. Кухарка перехватила его на лестнице:

– Барин, обед готов.

– Позже.

– Остынет!

Но Андрей не слушал. Он разложил бумаги на столе и стал их перебирать. О, какая радость! На двух расписках была подпись Андриянова. Занимал он деньги какому-то Селезнёву. Есть подписи этого неизвестного Селезнёва и Андриянова.

Андрей тут же стал пробовать расписываться. Получалось пока непохоже – купец расписывался со множеством завитушек.

Часа через два упорных упражнений стало получаться похоже. Он сравнил свою последнюю подпись с подлинной – почти один к одному. Надо ещё завтра попрактиковаться, набить руку.