Военспец. Чужое лицо

Тайная канцелярия и Пыточный приказ были немногочисленны, работали медленно, но если попадёшься им в руки, вызнают всё, поскольку применяют пытки. Сознаешься в том, чего никогда не делал и не совершал, – были в таких приказах мастера заплечных дел. Кто-то за жалованье работал, но больше по призванию – садисты на Руси были всегда. И чем изощреннее они мучили жертву, тем больше ценились дьяками да подьячими. Особое мастерство было жертву мучить, но не доводить до смерти. Это в работе считалось браком, не дано было такого права палачу, только государь мог решить – казнить пытуемого или отправить на каменоломни или в ссылку. Лиц дворянского звания ссылали в дальние монастыри, людей простых – на тяжкие работы на железоделательные и другие мануфактуры.

Наконец они выехали с постоялого двора. Андрей поглядывал по сторонам. Убитый им человек ехал не один, в небольшой группе. Если случайные попутчики – не страшно. А если вдруг сослуживцы, да ещё и сообщить им успел, что видел беглого Гришку?

Убитого искать будут. Обнаружат лошадь без седока, поднимется тревога. Как можно скорее эти места покидать надо! Но как с обозом быстро уйдёшь?

В отчаянии Андрей махнул рукой: что будет – то будет! По большому счёту, сам виноват, зачем в Нижний с обозом пошёл? Денег заработать, делом себя занять! Получилось по-черномырдински: хотел, как лучше, а получилось – как всегда. Сам дал ниточку, ведущую к нему. Хотя… Человек убит – а кто свершил? Может, разбойники на деньги позарились. Но тут ещё одна его ошибка: сумку с документами взял, а калиту с деньгами не тронул. А разбойники её в первую очередь забрали бы.

Что-то ты, Андрей, ошибку за ошибкой делать стал, совсем навыки, полученные в бригаде, забыл. А русский мужик по природе наблюдателен. Заметит нечто странное – разговоры пойдут. А их никаким пистолетом не остановишь! В общем, пожалел, что поехал. А всё его моральные принципы. Ведь денег под домом, в подземелье полно! Возьми пригоршню – и никакой Нижний не нужен.

Однако корил себя Андрей недолго. Что случилось, то случилось, не исправить уже.

До Шуи они добрались без происшествий, разгрузили товары частью в лавку, частью в амбар возле дома.

Постепенно встреча с неизвестным и убийство его стали забываться. Дела, потом – Рождество, Крещение, а там и гонец с грузом заявился. Получалось – раз в три месяца приезжал.

День удлиняться стал, солнце светило ярче, снег начал подтаивать. Пришла весёлая Масленица: с гуляньями, песнями, кулачными боями «стенка на стенку» и катаниями на тройках – были у серьёзных купцов такие выезды. Сани изукрашены, ленточками шёлковыми перевиты, в санях ковёр либо медвежья шкура. У кого тройка рысаков запряжена, у кого пара – да по льду реки наперегонки! А с берега высокого народ смотрит, вопит восторженно. Не часто зрелища в небольшом городке бывают, о таких говорят до следующего праздника.

У Андрея парадного выезда не было – ни к чему он, тщеславие собственное только потешить. Ему и коня хватало. Съездить куда-то – верхом удобнее, а для груза обычные сани есть с ездовым. Не по нраву ему эдакая купеческая разухабистость, кичливость.

Через три недели Андрей проснулся, как ему показалось, от пушечного выстрела. Вскочил с постели – неужели мятежники или поляки к городу подошли? Одевшись, он вышел во двор, спросил у амбала:

– Ты не слыхал ничего?

– Громыхнуло. Да то лёд на реке тронулся!

И точно. Почти тотчас громыхнуло ещё дважды: это ломались льдины, начался ледоход. Весна пришла, заявила громко о своих правах. Теперь и дороги развезёт – ни пройти ни проехать. Месяц, пока не просохнет земля, город как в осаде будет. Повторялась такая ситуация дважды, весной и осенью, и к ней загодя готовились: жители запасались дровами и продуктами, купцы завозили в лавки запас муки, зерна, других продуктов и товаров.

К концу распутицы лавки катастрофически пустели. Но как только земля подсыхала и могла держать телегу, купцы отправлялись в путь.

В реке рыба водилась в изобилии, однако не посолишь её – пропадёт. И есть без соли не будешь, потому «соляные» купцы курсировали к Сольвычегодску чаще, чем иные торговцы во Владимир или Нижний. И в эту весну они ушли первыми.

За прошедшие месяцы лавка Андрея тоже опустела, но он надеялся, что со дня на день покажутся у пристани первые торговые суда. У них товар купить можно, свой продать. Иногда обменивать удавалось, делая пересчёт.

А уж май пришёл, трава взошла, листья на деревьях распустились, птицы запели. И вдруг – новость, как гром среди ясного неба!

Андрей на торг пошёл, а навстречу ему – купец Игольников. Радостный, рот до ушей. Едва с Андреем поздоровался, поручкался, как он выпалил:

– Радость-то у нас какая! Слыхал ли?

– Нет. А что случилось? Ребёнок у тебя родился?

– Да нет же! Государь к нам едет! Давненько он здесь не бывал, два годка уж.

Андрея как холодной водой окатили:

– Зачем?

– Откель мне знать? Раньше, как князем был, на соколиную охоту приезжал – уж больно он её любит. И соколов ручных в Мельничном держит – сокольничий у него там. А тут у него вотчина, отцовская ещё.