Воентур 4

Вообще-то, в том времени, всегда взаимоотношения между офицерами и военнослужащими срочной службы в танковых подразделениях, коренным образом отличаются от таковых, допустим, в пехоте. Так не нами было заведено, и обусловлено объективно многими факторами. Но самым главным было то, что в экипаже все зависят друг от друга. Например, дернул механик машину на стрельбе, и командир, или наводчик орудия получит двойку на занятии, учении или проверке. Не успел заряжающий дослать снаряд вовремя, опять, — «неуд». Не предупредил командир механика о препятствии, сверху то, лучше видно, и вот, уже все вместе на боку, или по башню в болоте. А в бою, от каждого еще и зависит жизнь всех. Танк — общий дом, и легко может стать общей могилой, и не только на войне. Поэтому, есть такое понятие — «экипажники», значит члены одного экипажа, не даром и дополнительные деньги получали «за особые условия службы», в простонародье — «экипажные». Все в экипаже почти как родственники, разъедутся после увольнения по всей стране, но не забывают друг-друга, переписываются, будучи уже пожилыми. Встречаются семьями, как родня, вспоминают молодые годы, службу в танковых войсках, друзей и командиров. Именно так и у нас было: меня, Кольки Тихонова и Степки Логинова. Это на ИС мы привлекли заряжающего и радиста.

Вот и давно ожидаемый ориентир. Я заранее дал команду Николаю и он снизил скорость. Некоторое время мы так и шли, пока не собралась колонна. Наконец мы осторожно выехали на булыжную улицу, и также не торопясь, доехали до конца посёлка, и только там снова прибавили ход.

На самой окраине населенного пункта, у развилки дорог, в тени деревьев, стояла небольшая каплычка. За ней старые липы, манящие своей тенью в жаркий полдень, окружали кладбище. Колонна остановилась перед часовней, механики и щоферы заглушили двигатели, наступила звенящая тишина. Деревья цвели, распространяя аромат зелени и меда. Слышно как жужжат в листве пчелы. Кладбище со всех сторон закрыто живой изгородью — жасмин, черемуха. Над могильными холмиками тишина. Душно. После многих часов рева моторов, свиста ветра, треска помех в наушниках шлемофонов, казалось от тишины больно в ушах, так она оглушала.

Глава 17

На привал мной было запланировано тридцать минут. Из середины колонны донеслись команды старших машин:

— Внимание… направо… слезай… привал.

Люди, припорошенные пылью, начали прыгать прямо через борт.

— Произвести осмотр техники, поправить маскировку!

Только после этого все бойцы быстро получили пищу, и вскоре, аромат наваристого борща прочно соперничал с запахами дизельного топлива, бензина и нагретых двигателей.

Время отдыха быстро закончилось. Собрав перед началом движения командиров подразделений и бронетехники, кратко уточнил выполняемую задачу, и скомандовал:

— По машинам! — И сам шагнул к ИСу.

Они быстро разошлись, и уже вдоль колонны зазвучало их многоголосье:

— По машинам! — и кое какие добавки из командного языка.

Поднявшись на броню, дождался когда за заряжающим захлопнулся люк, оглянулся и убедившись что все в порядке, по ТПУ подал команду Кольке:

— Заводи! — и одновременно продублировал ее флажками.

Услышав и увидев что завелись все машины, через переговорное устройство и флажками дал следующую команду:

— Вперед!

«Двинулись дружно, осталось только не поломаться, да вовремя дойти до пункта назначения», — вздохнул я.

Согласно тактической обстановке, марш осуществлялся по территории занятой своими войсками, и походное охранение можно было не высылать, что существенно поднимало среднюю скорость движения.

Как-то незаметно, и быстро день пошел на убыль, вон уже начало прятаться за вершинами деревьев летнее солнышко. Стоило только свернуть в гущу леса, как сразу стало мрачно и сумрачно. Резко потянуло прохладой с близких болот. Прошло буквально четверть часа и дальние опушки подернула мгла, а в низинках заколыхался вечерний туман. еще четверть часа и на потемневшее небо высыпали первые звезды. Луна холодным светом осветила спящие поля, застывшие в ночном оцепенении деревья, отражающие лунный свет, зеркала лесных озер. И, грохочущую, ревущую мощными моторами, извивающуюся, как змея, нашу немалую колонну.

Полная луна позволяла отчетливо разглядеть поясные фигуры людей в ребристых шлемах, которые качались в люках боевых машин.

— Коля, — обратился я к своему механику, прижимая пыльной кистью ларингофон к горлу, — потихонечку, вперед, тут где-то уже должен быть поворот влево, там еще справа от дороги идет длинный гребень невысокого холма. Смотри внимательно! Сам знаешь, какой за нами хвост.

От этих слов, своего командира, Тихонов впервые за сутки, почувствовал всю ответственность за правильность вождения танка. Вот он ошибется, не разглядит этот чертов длинный гребень и вся эта немалая колонна поедет за ним не туда! А еще хуже если мы упремся в какой-то тупик, и будем из него выбираться несколько часов, теряя такое драгоценное время. От этих тревожных мыслей его даже в пот шибануло!