Ох, и выдалась же ночка… Прибежала в полночь дочка: – Помирает муж Вадим! Я спросонья: – Хрен-то с ним! (Мы немного поясним Парадоксы языка: Дед-то ведь не знал пока, Что предмет от мужика Отделён, уже не с ним… Так что, фразу повторим, Не сбивая старика). – Я спросонья: – Хрен-то с ним! А как сон утёр с лица Да дослушал до конца, Стало жалко огольца — Хоть не стоит и гроша, Но живая же душа… Он, пока к врачам попал, В ящик мало не сыграл, Рана хоть не велика — Не нога ведь, не рука, С виду дело-то пустое, Оказалось, не совсем — Место очень не простое, Узел всяческих проблем. Весь больничный персонал До утра его спасал. Вот такой вот сериал, Век его бы не видал… С дедом выпили мы чаю, Сели в шахматы играть. Хоть неважно я играю, Надо ж деда поддержать Да и вечер скоротать. Дед в игре хитёр и прыток — Быстро пешки разменял, Левый фланг мой с двух попыток Раздраконил, растерзал, И, шутя, катушкой ниток, Заменяющей коня, Сдаться вынудил меня. Был бы здесь наш умный Миша, С ним бы этот трюк не вышел. Дальше – больше, нету спаса, Мерно ходики стучат, Не отмерили и часа, Дед мне ставит третий мат! Пётр Фомич стал оживать, Что-то тихо напевать. Чтобы дальше не срамиться, Я решил остановиться. – Что-то Миши долго нет… – Миша твой лежит в больнице, – Огорошил меня дед. — По его-то доброте Нынче времена не те, Вот и влип как кур в ощип — Лоб ему зятёк расшиб.
26
Дело было день на третий Как случились страсти эти, Вновь под утро дочь стучится: – Кровь закончилась в больнице! Зять – лентяй и парень грубый, Но имеет от рожденья Кровь особо редкой группы, Что некстати для леченья. Из столицы обещали Подсобить в такой печали, Но не вдруг, а через день — Вот такая дребедень. Дочь слезами донимает, Бабка капли принимает, Поднялась у Миши бровь: – У меня такая кровь! Вот скажи мне, если сможешь, Как подстроила природа, Что у двух людей несхожих — У трудяги и урода — Кровь одна бежит под кожей, Да притом особой марки? Видно, спутала в запарке… Впрочем, сходство всё же есть, Рассуждаю я как тесть — Ведь недаром потихоньку Оба-два влюбились в Тоньку.