Воевода

         Инженера кочевого
         Жизнь – сплошная чехарда:
         Нынче за окном Хотьково,
         Завтра, глядь, Караганда.
         Нынче ты на стенде в стрессе
         Ищешь сгинувший контакт,
         Завтра где-нибудь в Одессе
         Редактируешь контракт.

         Отмахав почти полсвета

         По земле и по воде,
         Снова я сижу у деда
         В милой старой слободе.
         Слишком пусто в доме что-то
         И на кухне тишина.
         Миши нет. Видать, работа
         В цехе держит допоздна.
         – Пётр Фомич, а где жена?

         Дед цигарку сочинил,

         Затянулся, задымил:
         – Ты пока за сине море
         По делам своим летал,
         Наш зятёк, ядрёна-корень,
         Тут такое оторвал —
         Что там бабкин сериал…
         Ну да он, Вадюха Власов,
         Ты, небось, слыхал каков —
         Предводитель лоботрясов
         Из окрестных кабаков.
         Шут бы с ним, кабы не дочка,
         Куролесь, пока один,
         А женился, значит, точка,
         Жизнь веди как семьянин —
         Загружай свой дом до края
         И достатком и детьми…
         – Дед, ты душу не томи,
         Что случилось с бабой Раей?

         – Бог с тобой, да ничего.

         Всё у ней обыкновенно,
         То есть, не совсем отменно —
         Возле Вадьки своего
         С Антониною посменно
         В хирургическом сидит,
         Чтоб не сбёг куда глядит…
         А почто в больнице зять,
         И не знаю, как сказать —
         И срамно-то и смешно,
         Да и тешиться грешно…
         В общем так: наш молодец
         Откромсал себе конец.

         Мой затылок взмок от пота,

         Ток по жилам пробежал —
         То ли я не понял что-то,
         То ли дед не то сказал.

         – Правду говорю как сыну,

         Легче было б, коль враньё,
         Отхватил как пуповину,
         Он достоинство своё —
         Первородную причину,
         Детородное ружьё…
         Ладно бы несчастный случай
         При его дурных делах,
         Скажем, в драке на ножах
         Кто-то спьяну врезал в пах…
         Нет же, сам, собственноручно
         При свидетелях-дружках,
         Что вокруг сидели кучно,
         Раззадорился и – жах!
         Видишь, как живём нескучно,
         Чай, не в ваших Парижах…

         У меня в паху заныло,

         Заколодило в груди:
         – Как же можно? Ведь не мыло…
         Дед, ты сам-то рассуди.
         – Рассудить, приятель, можно
         За нормальных мужиков,
         А за этих чудаков
         Рассуждать довольно сложно,
         Да и вовсе невозможно —
         Рассудительный аршин
         Не для этаких мужчин…
         Я слыхал, один художник
         Чем-то стал себе не мил,
         Взял и ухо отхватил,
         Будто срезал подорожник.
         А обычный мужичок,
         Слесарь там или сапожник,
         Никогда бы так не смог,
         Потому и не художник…
         А ведь глянь, в придачу к уху
         Тот отсёк и невезуху —
         Стал художник знаменит.
         А имей он оба уха,
         Верно, был бы уж забыт.

         – Так не пьяный для забавы,

         А для этой самой славы
         Зять лишил себя конца?
         – Жаль, конечно, огольца,
         Только всё не просто так…
         К нам свалился тут земляк,
         С нашей улицы сопляк.
         А теперь американец —
         Весь как новенький пятак,
         Бриллиант на каждый палец
         И машина «Кадиллак».
         Зять с дружками тут как тут,
         В кабаках жуют и пьют.
         Хорошо, видать, пошло,
         На природу понесло —
         Шашлыки, костёр, рыбалка,
         Шалых долларов не жалко,
         Пей-гуляй, коль платит гость!
         …Там всё это и стряслось.