Воевода

         Князь шагнул к возку и с сердцем
         Распахнул с размаху дверцу,
         Глянул внутрь, остолбенел,
         Ликом грозным потемнел!
         Застонав, дрожа от гнева,
         Тащит за ноги из чрева
         Как брыкливого барана
         Полуголого Ивана.
         Спьяну тот не разберёт
         Что к чему, ногами бьёт:
         – Не шали, Анфим Овца!
         Удавлю же подлеца!

         Как боярина узрел,

         Враз осёкся, отрезвел.
         Хочет встать – не тут-то было!
         Князь ему ногой поддал:
         – На колени! Ну-ка, быдло!
         Али князя не узнал?!

         Ванька на колени встал,

         В ноги князю поклонился.
         – Каюсь, княже! – повинился.
         – Без порток, поди, озяб?
         Поделом, лукавый раб…
         Славно князю служишь ты —
         Вместо веленой езды
         Отвалил на пёсий брех
         И дорвался до утех!
         Аль досель убого жил,
         Скудно ел да мало пил?
         Почто деда загубил,
         Почто жёнку возлюбил?
         Смрадный пёс! Ума хватило
         Полоумную взять силой!

         Глянув барину в глаза,

         Тот тверёзо так сказал:
         – Кабы не проклятый хмель,
         Был бы старец жив досель.
         А Еланья… Чтоб ты знал,
         Силой я её не брал,
         И теперь без сожаленья
         За безумные мгновенья
         Голову кладу к ногам —
         Утоли свои проклятья!
         …Каковы её объятья,
         Ты, боярин, знаешь сам.

         – Пёс смердящий, замолчи!

         По делам же получи! —
         Полушубок скинув с плеч,
         Князь из ножен вынул меч.

48

         Из возка вдруг голос: «Нет!»
         И является на свет
         Белогрудая Еланья,
         Будто Ева в час созданья
         Али в час, когда из рая
         Уходила прочь нагая —
         Белыми ногами боса,
         Головой простоволоса.
         Рядом с Ванькою во снег
         Опустилась как во сне,
         Обняла его, целует,
         Нежной горлицей воркует:
         – Исполать тебе, мой князь,
         Рыжий мой, я заждалась…

         Пуще муж рассвирепел,

         Оттащить её велел.
         Кинулись к ней люди было,
         Да она остановила:
         – Эй, холопы, лапы прочь!
         Чай, боярская я дочь!
         Будь смелее, князь Мстислав!
         Коли воин, меч достав,
         Кровенить его боится —
         В витязи он не годится.
         Али больше ты не воин
         И меча уж не достоин?
         Коли пробил судный час,
         Так суди обоих нас!

         Вскинул голову Иван:

         – Князь, безумная она!
         Лишь на мне одном вина,
         Я отвечу за обман!

         Выскочил Овца Анфим:

         – Не спускай обиды им!
         Чтобы честь твою сберечь,
         Дай мне свой булатный меч!
         За хозяина готов
         Я срубить хоть сто голов!

         – Раб, изыди! – рыкнул князь

         И, плечом разворотясь,
         Да взмахнув что было сил,
         Меч на Ваньку опустил!
         Даже глазом не моргнув,
         Вдругорядь мечом взмахнув,
         Порешил он и жену,
         Как во полюшке копну…

         Люд, что бражничал и пел,

         Только что в корчме шумел,
         Оробел и онемел.
         Девка сзади подскочила,
         Шалью барыню прикрыла,
         С неизбывной бабьей силой
         Над хозяюшкой завыла

49