Воевода

Отец Афанасий окинул взглядом де Лойолу и его спутников. Одобрительно кивнул. И жестом поманил за собой. Туда, куда служки должны были вывести верных Андрею людей. Он прекрасно знал, что в полку не все лояльны воеводе. И что хватает тех, кто спит и видит его в гробу. Но поделать ничего не мог. Ведь никаких проступков они не совершали.

Верные вышли.

Сотни две стрельцов и около двух десятков помещиков. Остальные либо решили воздержаться, либо участвовали в заговоре. Плюс разъезды и выезд в вотчину. Как-то так сложилось, что почти все помещики верные или хотя бы лояльные Андрею оказались в отлучке. Вся надежда была только на стрельцов, что связывали свое будущее с воеводой.

– Скорее! Скорее! – воскликнул один из доминиканцев. – Они подожгли хворост!

И люди устремились вперед.

Бегом.

Им попытались преградить путь, но Игнатий де Лойола выхватил свою рапиру и среди первых бросился в бой. А секунд тридцать спустя началась стрельба из пищалей. Стрельцы – подключились.

Этот импровизированный залп хоть и был дан в упор, но в разнобой и в темноте, да еще и в спешке. Поэтому упало едва десяток человек. Остальные же, испуганные перспективами, резко дали ходу.

У палат воеводы изначально собралось около сорока человек заговорщиков. И бодаться с тремя сотнями, причем вооруженными преимущественно огнестрельным оружием они не решились. Тем более, что в первую минуту боя потеряли шестнадцать человек. Очень уж решителен оказался натиск спасателей.

Хворост уже горел.

На подоспевшая подмога начала отбрасывать его от стен палат воеводы где руками, где подручными средствами. Даже пищали и рапиры с саблями в дело пошли. Главное – отпихнуть от стены, чтобы огонь не перекинулся на крышу. Вчера был дождь и дранка, которой оказались крыты палаты, лежали еще отсыревшая. Поэтому пока дымились, но не загорались. Лишь в отдельных местах фрагменты щепы занялись, но не сильно и почти что сразу потухли, как отбросили из-под них горящий хворост.

– Дверь! Дверь отворяй! – крикнул отец Афанасий.

Несколько стрельцов бросилось к двери и ударами ног выбили подпорки. Секунда. Другая.

И дверь отварилась.

За ней стоял Андрей в полном боевом облачении с щитом, перекрывающим дверь. И копьем, готовым проткнуть любого, кто сунется внутрь.

– Слава Богу! – воскликнул отец Афанасий. – Жив!

Стрельцы же отошли.

Они прекрасно понимали – воевода их на взводе. Не каждый же день тебя пытаются сжечь заживо. А возможно и не в себе, как тогда – на поле под Селезневкой, когда он рубил противников пока они не кончились. После же едва на своих не бросился.

Андрей медленно вышел на крыльцо, с которого отошли все иные. Поднял антропоморфное забрало-личину своего шлема и огляделся.

За ним вышел еще один воин в аналогичных доспехах. И откинув забрало удивил всех присутствующих лицом Марфы. С очень таким хмурым и боевым настроем. В своих маленьких, но цепких руках она очень уверенно сжимала клевец и щит.

Вперед вышли отец Афанасий, купец Агафон, дядька Кондрат и прочие. А также Игнатий де Лойола, который во время возни с хворостом успел немного перепачкаться в саже.

Воевода отсалютовал копьем.

– Благодарю други! От всего сердца благодарю!

– Это нам тебя благодарить надо! – воскликнул дядька Кондрат. – Вон как нашу жизнь к лучшему поворотил.

Андрей улыбнулся.

Искренне.

Его глаза прямо заискрились от переполнявших его чувств.

Он переводил взгляд с одного стоящего возле крыльца человека на другого и везде видел только подтверждения этих слов.

Андрей же меж тем, поняв, что пауза затягивается, продолжил:

– Кто-то живой из заговорщиков остался?

И все засуетились, бросившись их осматривать. Но тщетно – все мертвы. Кого-то сразу пулей сразило. Кого-то рапирой или еще чем. А кого и добили в порыве эмоций. Разве что прояснилось кое-что в плане персоналий. Сняв шлемы с заговорщиков удалось прояснить их личности. Ими оказались те самые люди, которых и воевода, и священник подозревали.

Оставалось понять – кто остальные.

Все говорило на то, что прочие подозреваемые. Но не пойманный не вор. Желавших воздержатся хватало. И мало ли как все на самом деле повернулось?

Глава 8

1556 год, 23 мая, Тула

После освобождения из поджигаемых палат Андрей колебался недолго. Минуты две или три. Просто встретился взглядом с женой и все понял. Какими бы ни были последствия, но если прямо сейчас он не начнет действовать, то ее доверие он потеряет. Даже несмотря на совершенно непредсказуемый риск.

– Други мои, – произнес он. – Остальные заговорщики разбегались впопыхах. Это змеи, что прикидывались нашими товарищами. Посему, прошу вас помочь и схватить их.

Толпа отозвалась очень живо, поддержав предложение воеводы. И Андрей развил бурную деятельность.