Воевода

— Опять пришел уговаривать меня отправиться с тобой в Таматарху, — невесело ухмыльнулся Исидор.

— А что ты теряешь? Здесь тебя подмяли и не дают развернуться. Я уж не говорю о том, что семья твоя живет все так же скромно, как и в Константинополе.

— Меня не отпустят. Ты же знаешь, окрутили меня и опять сделали приписным.

— Знаю. И тебя предупреждал, что хорошим это не кончится. Предлагал уйти ко мне в мастерскую. Но ты отказался.

— Мне нравится мое дело.

— Понимаю. Тем ты мне и приглянулся. Человек, увлеченный любимым делом, не может не вызывать уважение. Думай, Исидор, хочешь ли ты остаться здесь и всю жизнь быть на побегушках или отправиться со мной и вновь стать хозяином на плавильном дворе.

— А там есть руда?

— Железо есть везде. Найдем и там. А не найдем, так здесь будем скупать. При нашем подходе выгода гарантирована.

— Ты сможешь меня выкупить?

— Даже не сомневайся.

— Тогда я с тобой.

— Вот и договорились. Пока трудись, как и прежде. Но уже скоро я все улажу.

Оно бы можно, конечно, и наплевать на высосанный из пальца долг Исидора да просто увезти с собой. Благо на территории подвластной империи он проживать не собирается. Но тут есть один нюанс. Начинать на новом месте всегда трудно. И к переезду лучше бы подготовиться. А как это делать Исидору, занятому на производстве Комнина. К тому же тот в любой момент может свернуть местные мастерские и перенести их в столицу. Обычная практика всех императоров. А кто нынче Алексей? То-то и оно.

Въехав на территорию Пограничного, Михаил вновь не стал спешить домой. Успеет еще. Из кузницы, что при въезде, доносится перестук молотков. Дмитрий трудится не покладая рук. И честно натаскивает двоих учеников из подрастающей ребятни. Да своих двое сорванцов. Так что стучит там не один.

Рядом с кузней стоит грек с фермы по соседству. Хозяйство дело такое, непременно что-нибудь да сломается. Вот и тянутся к Пограничному окрестные крестьяне. И каково им придется, когда кузнеца не станет. А уйдет он отсюда в любом случае. Не потянуть ему оборудование кузницы. Оно ведь мало что на инструмент заработать, так еще и семью содержать.

Романов в благодетели не нанимался. Еще в прошлом году, как только решил убираться отсюда, серьезно порезал возможности заработка Дмитрия. Не под самый корень, но от того, что было в начале, не осталось и следа. Разумеется, подвел под это дело обоснование в виде решения совета. Правда, о том, что случилось все с его подачи, информировать грека не собирался.

Ему нужен кузнец. Помнит, как намучился, когда ставили Пограничное. И дважды наступать на те же грабли Михаил не собирался. Не честно? Есть такое дело. И даже где-то стыдно. Но от своего все одно не отступится. Лучше потом Дмитрию щедрую плату положит. Но сейчас, если придется, так и волоком утащит. Нужен он ему, и весь сказ.

— Здравствуй, Дмитрий.

— Здравствуй, Михаил, — опустив раскаленное изделие в бочку с водой, ответил кузнец.

— Я гляжу, забот у тебя хватает, — кивая на бочку, над которой поднялся пар, произнес Романов.

— Забот всегда хватает. А вот рук маловато.

— Я как раз по этому поводу и заглянул. От местных заказы больше не принимаешь. Доделываешь то, что уже взял, и на этом все. Начинаешь трудиться только на Пограничное.

— Значит, весной все же уходите? — вздохнул грек.

— Уходим. И нам много чего потребуется.

— А как же фермеры?

— Я должен думать о своих заботах. Желаешь работать на них, значит, освобождай кузницу, найду другого мастера.

— Ты обещал, что…

— Я обещал, что обеспечу тебя всем необходимым инструментом и что ты не будешь платить налогов. Что после того, как пять лет отработаешь на Пограничное, кузница станет твоей. Назначенный срок еще не минул. И вина тому не моя. Так уж сложилось.

— Но, может, тогда хоть часть…

— Или все, Дмитрий, или ничего. И никак иначе. Не нравится, можешь идти, тебя никто не держит.

— Если так, то мне опять в подмастерья.

— Отчего же. Можешь стать и полноправным кузнецом. Если станешь приписным лет эдак на тридцать. Ну чего ты смотришь на меня волком? Знаешь же, что переселяемся по повелению Комнина.

— Знаю.

— Насчет заказов все понял?

— Все.

— Вот и поговорили. — Кивнул в знак прощания и вышел из кузницы.

Хотел было вскочить в седло, но передумал. По селу можно и пешочком. Это уже не зазорно. А то, признаться, устал уже от верховой езды. Все хорошо в меру. Это не машина, и сотню километров за час не проскачешь. Путь занимает весь день. А тут уж никакая привычка не поможет.

Когда уже подходил к дому, навстречу выбежал Андрей, старший сын экономки Анны. Он ему по хозяйству помогает и по уходу за живностью, в частности. Заводного, что привели воины, уже обиходил, вот теперь спешит за Орликом.

— Здравия, Михаил Федорович.

— И ты здрав будь. Как тут у вас?

— Слава богу.

— Ты-то чего дома? Проезжал мимо учебного поля, новики все еще там занимаются.

— Так лошадей обиходить ведь надо. Вот и отпустил меня дядька Богдан.

— Гляди, Андрей, отстанешь от других в воинской науке, попрощаемся.

— Не отстану. У дядьки Богдана спроси.