Воевода Шеин

Провожали Михаила в путь настоятель монастыря Вацлав и старец Стефан. Сказали тёплые слова от души.

— Грустим, расставаясь с тобой. Ты много сотворил во благо обители. Возвращайся, если Богу угодно будет, — произнёс Вацлав.

— Спасибо, святые отцы. Вы были ко мне добры, — ответил Михаил.

«В июне 1614 года он был уже вместе с женою и дочерью в вотчине Льва Сапеги, в Слонимском повете», — писали летописцы той поры.

Через несколько дней неторопливого пути шляхтичи и воевода добрались до Слонима. На его окраине они подъехали к просторному имению, обнесённому частоколом. Большой каменный дом Льва Сапеги бал похож на замок. Окна узкие, как бойницы, две пушки на башнях у ворот — всё говорило о том, что здесь заботятся об обороне имения. Когда въехали в ворота, Михаил увидел лишь дворовых людей. Всадники спешились у высокого крыльца. К ним подошли два холопа и увели коней. Шляхтичи застыли на месте и не склонялись никуда идти. Михаил понял, что они кого-то ждут. И впрямь, вскоре из дома вышел сам канцлер Лев Сапега. Это был почти высокий и крепкий мужчина лет пятидесяти. Шеин запомнил его стоящим близ короля, когда русских пленных проводили по Варшаве.

Лев Сапега сделал знак шляхтичам, и один из них показал Михаилу на лестницу: дескать, иди вперёд. Михаил поднялся на крыльцо. Сапега протянул ему руку. Шеин пожал её.

— Здравствуй, воевода. Думаю, не ожидал, что встретишь канцлера, который держит в плену твою жену и дочь.

— Господи Милосердный, вознагради ясновельможного пана за то, что хранил моих родимых! — воскликнул Михаил.

— Проходи в палаты и будешь гостем. — И Лев Сапега кивнул на дверь, которую слуги держали открытой.

Михаила ввели в трапезную, и он сразу увидел Марию и Катю, которые ждали его, предупреждённые Львом Сапегой. Михаил поспешил к ним, и они шли ему навстречу. И вот уже Мария в его объятиях, и он целует её в губы, в щёки, смотрит в её чистые глаза, в которых никогда не было ни знака неискренности. Наконец Михаил оторвался от Марии и принял в свои объятия дочь. Она была в расцвете юной красоты и так похожа на мать, будто сёстры-близнецы.

— Здравствуйте, мои дорогие, мои славные, моя семеюшка, моя дочь!

Михаил положил им руки на плечи и смотрел то на одно, то на другое лицо. Он увидел на глазах у Марии слёзы.

— Мы так давно тебя ждём, родимый, — наконец произнесла Мария, смахивая слёзы. — Пан Сапега ещё зимой обещал привезти тебя.

— Бог наградил нас терпением и слава Ему. Мы вместе, вместе, — твердил Михаил.

Лев Сапега покинул трапезную в тот миг, когда Михаил подходил к жене и дочери. Он вернулся, и рядом с ним шла его жена, княгиня Сандомирская Кристина. Это была пани лет сорока, стройная, с красивым, но несколько строгим лицом, светловолосая, с большими серыми глазами. Сапега подвёл её к Михаилу и с улыбкой сказал:

— Вот тот воевода, который почти два года морочил нам голову.

— Плохо воевали, ясновельможный пан, — ответила княгиня Кристина и протянула Михаилу руку. Он поцеловал её.

— Спасибо за заботу о моих близких, ясновельможная пани. — Шеин поклонился.

— Твоя супруга и дочь заслужили такую заботу. Да не ломайте больше копий, паны, живите в мире.

Между тем Лев Сапега проявил заботу о Михаиле.

— Тебе, воевода, надо сходить в баню. Она уже готова и ждёт…

— Спасибо, ясновельможный пан. Семь дней пути дали себя знать.

Пришёл слуга и повёл Михаила за собой. Он шёл и оглядывался: случилось чудо, и он боялся, как бы оно не рассеялось как туман.

Чудо не исчезло. После бани, в чистой одежде, испытывая небывалую лёгкость в теле, Михаил сидел между Марией и Катей за столом. Напротив сидели Лев Сапега и княгиня Кристина. А рядом с Катей стоял свободный стул. Это была загадка, и она озадачила Михаила. Вошёл слуга, доложил:

— Пришёл князь Игорь Горчаков.

— Мы его ждём. Зови к столу, — ответил Лев Сапега слуге.

— Надо же! Он что, здесь обитает? — спросил Марию Михаил.

— Потом всё расскажу. — И Мария пожала Михаилу руку.

И вот появился сын князя Матвея Горчакова, Игорь. Тогда, в пору обороны Смоленска, князь Игорь в свои семнадцать лет был сотским городского ополчения. Его трудно было узнать. Михаил увидел жизнерадостного, полного сил молодого мужа с красивым лицом.

— Тебе, воевода Михаил, не надо представлять молодого князя? — спросил Лев Сапега.

— Я помню его как родного! — Михаил встал и, выйдя из-за стола, обнял Игоря. — Я рад тебя видеть, славный.

— Спасибо, батюшка-воевода, я тоже рад.

В этот миг надо было посмотреть на Катю. Она зарделась как маков цвет, потупила взор и лишь изредка постреливала синими глазами.

Наконец князя усадили за стол, и Лев Сапега поднял кубок, призывая гостей, чтобы они выпили за здравие семьи Шеиных. Потом канцлер стал рассказывать Михаилу о событиях на Руси.

— У вас в державе много перемен. Правда, они вновь подпортили наши отношения, но мы народ терпеливый. Знай же, воевода, что у вас появился новый царь.

— И кто же, ясновельможный пан? — спросил Михаил.