Воевода заморских земель

Скрипнув дверью, в каюту заглянула заинтересованная Софья. Покачала головой, улыбнулась. И тоже подпела красивым грудным голосом:

Я весной взошла, летом выросла,

Я весной цвела, летом вызрела.

Вся невозмутимость пленника словно бы улетучилась. До этого сидевший неподвижно, он вдруг заерзал, закрутил головой, захлопал глазами.

— Вероятно, эту песню пела тебе мать? — исподволь поинтересовался Олег Иваныч, давно обративший внимание на светлую кожу индейца. Тот молча кивнул.

— Она жива?

— Нет, — ответил пленник по-русски. — Умерла, когда мне не исполнилось еще и четырех зим. — Он вдруг снова замкнулся, оглядываясь на золотого бога.

«Жестокосердный бог теночков», — вспомнил Олег Иваныч. Интересно, кто такие эти теночки? Может, тлинкиты так называют ацтеков? Или майя? Нет, ацтеки, кажется, ближе.

— Жестокие теночки наши давние враги, — смотря пленному прямо в глаза, сказал Олег Иваныч. Гришаня закашлялся.

— Не веришь? — продолжил допрос Олег Иваныч. — Тогда посмотри получше на нас — сильно мы похожи на краснокожих ацте… тьфу… теночков? С приплюснутыми головами и украшениями из перьев.

На этот раз и Софья с Геронтием бросили на адмирала удивленные взгляды. Чего он там мелет-то? Про каких-то теночков, никому в Новгороде неизвестных. А парень, похоже, ему верит! Ишь, как смотрит.

— Как звали твою мать?

— Светлоокая Тучка.

— А тебя?

— Кавак — Светлый Глаз.

Небольшой хорошо вооруженный отряд во главе с Олегом Иванычем появился в селении тлинкитов вовремя. Старая ведьма Кутханга как раз несла в свой вигвам сок ядовитой ящерицы в небольшой глиняной ступке…

Глава 7 Восточное побережье Калифорнийского залива. Ново-Михайловский посад. Август — сентябрь 1477 г.

Быть может, стены будут падать снова

И дым пороховой глаза нам снова выест,

Быть может, для улыбок и для смеха

Придется нам убежище искать…

Росарио Мурильо

В нашем доме мыши поселились

И живут, живут!

К нам привыкли, ходят, расхрабрились,

Видны там и тут.

В. Брюсов, «Мыши»

Смягчая накопившуюся за день жару, с залива дул ветер. В темном вечернем — а пожалуй что, уже и ночном небе загорались звезды, отражаясь в темно-синей воде залива яркими мигающими светлячками. Густая растительность — черная в полумраке наступающей ночи — начиналась почти сразу от песчаного пляжа и тянулась вдоль узкой кромки побережья, между заливом и горными хребтами Кордильер. Чем выше в горы — тем растений становилось меньше. Исчезали агава и пальмы, их сменяли папоротники, кактусы самых разных видов и колючки: креозотовые кусты и акации.