Воевода заморских земель

Вот с этого Ыттыргын и начал: вращая мечом, сделал шаг вперед. Олег Иваныч даже не шелохнулся, как опытный фехтовальщик, знал — с такой позиции нанести точный удар довольно трудно, практически невозможно. Вряд ли молодой богатырь был продвинутым мастером меча — это оружие не так уж и часто встречалось у оленьих людей. Да и выбить из руки… Все-таки помешало кольцо — иначе бы меч птицей вылетел из рук Ыттыргына после короткого верхнего выпада новгородского адмирал-воеводы. А так — нет. Удержался. Правда, лицо богатыря тундры на короткое время приобрело весьма глупое и озадаченное выражение, однако он быстро пришел в себя и резко сменил тактику — взяв меч двумя руками, принялся работать им, словно веслом — такую тактику иногда применяли ливонцы, используя полуторные мечи-бастарды. Олег Иваныч довольно легко отбивал все атаки — знал, какое оружие выбрать. Да, конечно, меч — не шпага, он тяжелей и массивней, — а шпагу выбрать никак было нельзя — сломалась бы от встречи с тяжелым клинком соперника. Впрочем, и мечом видавший виды адмирал-воевода действовал весьма недурно. Вскоре и сам перешел в атаку снизу — сверху мешал кожаный щит, неподвижно закрепленный на левом плече врага, словно крыло огромной птицы. В целом, доспех из кожи моржа хоть и держал удары, да, как сразу заметил Олег Иваныч, был весьма тяжел и, что хуже, сковывал движения. Таковых качеств были напрочь лишены дорогие немецкие латы адмирала: вот уж, действительно — словно вторая кожа! Нет, не правы некоторые горе-историки, приписывающие рыцарским доспехам несусветную тяжесть. Да, хватало в Европе и тяжеленных лат с толщиной брони, как у легкого танка, — но это же были турнирные доспехи. Ни одному нормальному рыцарю не могло прийти в голову пользоваться ими в реальном бою, себе дороже — выбьют из седла и лежи, как черепаха, дожидайся, когда прирежут.

Северный богатырь был неповоротлив в своих латах, хоть и очень силен. Нет, все-таки не так уж и неповоротлив…

Отбив слева…. Ага… Теперь отводка… Финт справа — а друат…

…Скорее, не очень подвижен. Да и — видно было — не так часто доспехами пользовался, ощущалась некоторая скованность при ударах. Да, сильных и беспощадных — но весьма неточных.

Олег Иваныч либо их отбивал, либо уклонялся, пытаясь, раззадорив соперника, вызвать его на ряд ошибочных действий. Таковых что-то долго не было видно, еще бы: сказывался психический тренинг, коему специально обучали каждого воина-богатыря главные шаманы племен. Что ж, придется атаковать самому!

Не дожидаясь окончания атаки врага, Олег Иваныч сделал обманный финт — клинок его меча, изготовленный из знаменитой шеффилдской стали, птицей порхнул вниз и вправо, и сразу же, переводом — в голову. Этот удар очень любили немецкие рыцари. Будь у соперника турнирный рыцарский шлем или, хотя бы, армэ, Олег Иваныч даже и не пытался бы прибегнуть к такому удару, уж нашел бы что-нибудь похитрее, но тут…

Отлетела в сторону кожаная полумаска, брызнула кровь — и северный богатырь тяжело повалился в снег.

Зрители-чукчи оцепенели.

Олег Иваныч поднял забрало и улыбнулся, кивнув на поверженного соперника:

— Геронтий, перевяжи человека. Кажется, мы еще с ним не договорили.

В этот момент один из молодых воинов — Чельгак, схватившись за копье, что-то прокричал остальным…

— Стойте! — Олег Иваныч поднял вверх меч. — Переведи им, дед. — Он строго посмотрел на Ирдыла. — Если они так уж хотят умереть… то пусть сначала посмотрят, как это будет.

Воевода махнул одному из воинов с аркебузой. Тот кивнул и, положив тяжелое ружье на воткнутую в снег рогатку, тщательно прицелился в соседнюю ярангу. Вопросительно взглянул на Олега Иваныча.

— Пли! — скомандовал тот.

Раздался грохот. Вырвавшееся из дула ружья пламя опалило стоявших поблизости чукчей. Оторванные клочья верхней части яранги медленно закружились в воздухе. Охотники-чукчи в ужасе попадали на колени.

— О, огнедышащие духи! — взмолился, ползая по снегу, Ирдыл. — Не гневайтесь на неразумный народ мой.

К Олегу Иванычу подошел Геронтий. Наклонясь, вытер о снег окровавленные руки:

— Перевязал твоего вражину. Жить будет — силен. Кстати, пока вы тут развлекали народишко, один из местных чуть не сбег. — Геронтий усмехнулся. — Смотрю: бочком, бочком — и к саням ихним. Крикнул оленям — тут я аркан и метнул — обучен. Парень тот в заднем чуме, хочешь — поговори.

Воевода задумался. Некогда вроде особо разговаривать… хотя…

— А ну, давай их всех в один чум: главного — того, что я подранил, пойманного, ну и толмача деда.

— Еще раз говорю — мы не желаем вам зла, — вытирая со лба пот, в который раз повторил Олег Иваныч. — А тот, что убил ваших людей… Мы за него не в ответе. Убили вы его — правильно сделали. Кстати, а где его одежда?

Ирдыл с поклоном протянул кафтан, шубу, рубаху…

— Геронтий, проверь. — Адмирал-воевода предал вещи убитого лекарю, впрочем, давно уже не только лекарю, но и его доверенному лицу.