Вояж цвета спелой вишни

Борис с большим усилием вытащил пробку из бутылки, и по помещению разнесся до боли знакомый всем запах. А уже через секунду возле Бориса стоял Костя, в руках у которого совершенно невероятным образом оказалась кружка.

— На что не пойдешь ради коллектива, — состроив озабоченную гримасу, произнес он.

— Костик, а что ты всего лишь кружку-то прихватил? Вон же котелок стоит.

Парень с обидой посмотрел на Бориса, а тот аккуратно наклонил бутылку и плеснул в нее грамм тридцать. Костик с недоумением взглянул на содержимое кружки, не зная, как и реагировать на такое, с его точки зрения, совершенно оскорбительное количество.

— Это что? — сбитый с толку, с удивлением, смешанным с сожалением, произнес он.

— Достаточно для пробы, — спокойно ответил Борис.

— Да у нас в деревне малым детям в бутылочку с сосочкой на ночь в молочко подливают больше. Чтобы дите спало лучше.

Ребята прыснули от смеха. Костя с недоумением посмотрел на остальных.

— Че тут смешного-то? — недоуменно произнес он. — Городские! — снисходительно бросил парень. — Вы просто в деревне никогда не жили, а там за день в поле так накувыркаешься, что ночью совсем не до того, чтобы вставать и ребеночка ублажать.

Костя, быстро выдохнув, опрокинул в рот содержимое кружки и, закрыв, будто от удовольствия, глаза, несколько секунд стоял с запрокинутой головой. Выдержав паузу, он шумно выдохнул и с видом большого знатока произнес:

— Вкусно! Добрая вещь. Высшей очистки! — вынес он свое резюме. — В медицинских целях можно использовать! — авторитетно и убедительно заключил парень.

— Костя, ну, ты хоть запей водичкой, — предложила ему Вика.

— Чего запивать-то? — с удивлением спросил тот.

Девушка заулыбалась.

После того как с дегустацией спирта было закончено, Борис произнес:

— Ну что ж, вернемся к «нашим баранам», — серьезно проговорил он. — Начнем с Константина. Для него сейчас генератор — это дело чести! Шутка ли — девушке пообещал! У меня даже язык не повернется предложить ему заняться чем-то еще.

Костя пронзительно посмотрел на Бориса.

— Поэтому, Костя, твоя задача — техника, и в первую очередь это генератор. Крути его как хочешь, но он обязательно должен заработать. А все остальное не твоя забота. Чем быстрее ты его починишь, тем быстрее мы сможем выбраться отсюда. Я думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь.

— Само собой, — произнес тот.

— Кость, я с тобой. Ты не против? — произнес Виталий. — Думаю, вдвоем мы быстрее справимся. Все равно без генератора от рации никакого толку.

— Конечно, — согласился Костя.

— Тогда нам с Юрой остается забота о пропитании, — произнес Борис. — Ну что, Юр, отправляемся в лес? Посмотрим, что можно предпринять.

— Конечно, — согласился Юрий.

— Борь, — подала голос Виктория, — а что же нам делать?

— Вам? — удивился он. И с улыбкой добавил: — Разве вам нечего делать? Устраивайтесь пока, а к вечеру, надеюсь, мы с Юрой что-нибудь с охоты принесем, так что готовьтесь, будет вам еще работа. Потом, у вас на попечении Зотов. Кстати, как он?

— Плохо, Борь, — опустив взгляд, ответила Вика, — в бреду. Сейчас пойду еще максимальную дозу пенициллина сделаю.

— Ничего, все обойдется, — пряча взгляд, произнес Борис. — Так, ладно, все по коням.

Ребята покинули барак.

И вновь этот старый дом опустел. И только мохнатые пауки все так же равнодушно сидели в своих сетях из паутины и терпеливо выжидали новых жертв. Они опять остались единственными обитателями этого места.

Но тем не менее запустение, властвовавшее здесь долгие годы, уже успело покинуть ветхий барак. Ведь сюда вернулись люди, а значит, для него здесь больше не было места.

Глава 38

г. Ленинград, ОВД.

В это приятное августовское утро ласковое солнышко скользило по стенам домов и мягко заливало мостовую. Было около восьми часов, и Максимов в своей неизменной серой кепке и с портфелем в руке неторопливым шагом шел по улице в направлении своего отдела. Время было еще раннее, и он наслаждался великолепной погодой и старался не думать о работе. Но, так или иначе, все его мысли сводились к рабочим делам. Работу свою Максимов любил, хотя порой и откровенно ненавидел, но без нее не представлял жизнь.

В квартале от отдела Максимова кто-то окликнул сзади.

— Семен Евгеньевич!

Он обернулся. По противоположной стороне улицы, размахивая руками, к нему спешил Пузановский. Николай очень торопился, и из-за быстрой ходьбы его руки болтались в разные стороны, а туго набитый портфель грозился вылететь из пальцев. Редкие прохожие, завидев спешащего толстяка, во избежание столкновения с ним уступали дорогу.

— Семен Евгеньевич, подождите меня! — крикнул Пузановский и взмахнул рукой.