Войд. Спустя год : Ультиматум. Спустя год. Последние шаги

Два выстрела, на этот раз без применения способности. Пускай думает, что я выдохся, пускай думает, что я не способен долго применять свои умения. Его взгляд сразу преобразился, он тут же начал отдавать команды на то, чтобы меня уничтожили, снова я почувствовал тиски по всему своему шлему. Как жаль, что всё это время я был в шлеме, как жаль, что он не видел моей улыбки.

– Я же сказал, – усмехнулся я, всё ещё находясь в тисках, а потом снова оказался радом с ним, только не за спиной, а по левую руку, – не сегодня.

Пинок. Сильный. В который я вложил буквально всю душу. Демис отлетел, ударился о стену, которую сам же и покорёжил. Нарвался на кусок вывернутого металла боком. Сильная рана, если не обработает, то точно сдохнет от кровопотери, не особо быстро, минут за десять. Но этого времени мне вполне хватит, чтобы разобраться ещё с тринадцатью охранниками, а потом уже и с ним.

Разворот, три выстрела. Осталось десять охранников. Они уже не высовываются так часто, уже не летят ко мне как оголтелые. Поняли, что Бродяги не просто так считаются элитой человечества. Любой Бродяга сильнее целой роты бойцов. Любой Бродяга сделает то, что не сможет человек. И сейчас я это доказывал своему брату, показывал, что он хотел уничтожить, показывал, чего он никогда не сможет достигнуть.

Прыжок. Выстрел. Прыжок. Выстрел. Прыжок. Выстрел. Удар. Кувырок.

Не ожидал, что кто-то успеет ударить меня. Обычно я не оставлял даже окна для действий, а тут меня успели приложить прикладом. Правда, это только вывело меня из равновесия. Но этого хватило, чтобы Демис снова сделал свой толчок. Снесло меня. Смяло в кашу какого-то бойца. Не бережёт даже своих. А вот мне плевать. Я снова оказался рядом с троюродным братом, снова нанёс ему удар, на этот раз по колену, из-за чего то очень противно и шумно хрустнуло.

Грейссон заорал, даже завизжал. Он никогда не испытывал такой боли. Он жил в роскоши, он сам причинял боль. Но сейчас, когда он думал, что он охотник, он оказался жертвой, самой настоящей, самой желанной жертвой. Желание прикончить его кипело во мне с тех пор, как я узнал о том, что он хотел прикончить меня. Это желание стало ещё сильнее, когда я узнал, что его семейство причастно к смерти моей матери. Когда я узнал, что именно они отправили деда в ту самоубийственную миссию.

Время мести настало. Но… она сладка, только когда ты растягиваешь удовольствие.

Переместился. Применил способность. Тело ещё одного бедняги упало без головы. Один попытался бежать, но тут он упал, ибо его ноги появились через метр от него. Крики ещё больше наполнили пространство. Остальных я просто расстрелял, подходя к ним. Взрослые, сильные, волевые мужики сидели и вопили, как маленькие дети. Мне не доставляло удовольствия, что они страдают. Но такова война, на ней всегда есть потери, на ней всегда есть страдания. На ней всегда есть смерть.

Развернулся. Посмотрел на самого жалкого человека на свете. Даже не хотелось его убивать. Он… ни на что не годен. За него всё всегда делали. Он нежился, он радовался тому, что ему оставили в наследство его родственники, его родители. Сам он палец о палец ни разу не ударил, чтобы хоть что-то сделать для своего благополучия и благополучия своего народа. И вот он впервые решил сделать что-то сам. И не вышло.

– Столько бахвальства, – вздохнул я, тут же переместив его руку в соседнее помещение, а на вторую наступив, прижав ладонь, которая моментально хрустнула. – А выхлоп нулевой. Ты же понимаешь, что ты пришёл на самоубийство. На что ты рассчитывал? Что сможешь один на один убить бойца Академии, ныне Бродягу?

– Я твоих друзей как мух давил! – вырвался из его глотки захлебывающийся, но злобный визг, в котором было столько отчаяния, столько боли, что у меня даже зародилась жалость к нему, но я быстро её подавил. – Они молили о том, чтобы сдохнуть! Они молили о том, чтобы я их прикончил, раздавил своей способностью! Вы – ничто! Вы – искусственно созданные люди!

– В отличие от тебя, выродок, – убрал я ногу с его руки, всё равно уже не сможет использовать свои способности, – у меня была семья. У меня был дед, которого твой дед отправил неизвестно куда. У меня был отец, который героически погиб на войне с иногалактическими пришельцами. У меня была мать, которая заботилась обо мне, а не думала о том, как кого-нибудь прикончить. В отличие от тебя, выродок, у меня была семья!

Удар! Металлическая перчатка не особо благополучно сказывается на внешности этого урода, но оно и к лучшему. Я его доведу до такого состояния, чтобы он сам умолял его прикончить. У меня всё ещё есть аптечка Пульсара. Он не сдохнет. Я его сломаю. Уничтожу.

Удар! Хрустнул нос, из которого тут же весьма обильно потекла кровь. Он попытался дёрнуть правой рукой, чтобы схватиться за него, но её не было у него, она лежала за смятой стенкой, в другом помещении. Страх наполнил его глаза, но злости и гнева ко мне там было всё ещё много.